Повторите, пожалуйста, марш Мендельсона (сборник)

Питер возник перед ним как из-под земли! Томас поспешил убраться прочь. За спиной друга он увидел садовые ножницы и, прежде чем Питер вонзил их в черное сердце Огра, успел подумать, что они все-таки…

– ……………………?!

Без ответа.

– Артем, ты весь дрожишь! Может, хватит?

Без ответа.

Я рисую.

…пригодились.

Черная кровь брызнула до потолка. Если бы миссис Хэйвуд поливала деревья такой кровью, на них, наверное, выросли бы червивые груши.

«Не будь как он», – сказала Питеру мисс Эстер, и Томас понял, что к ней вернулся разум.

Они обнялись втроем и пошли по дороге к людям.

Последний набросок. Я закончил его и разорвал.

– Все? – спросила Валентина Александровна.

– Все, – сказал я.

Пока тетя Надя доставала из подполья спящую Бэмби, потом переносила ее на улицу и укладывала на скамейку, потом бегала за Мысонком, потом переодевалась в рубашку и брюки, я рыдал и блевал за углом. Кишки скрутились в животе как в центрифуге и вывернулись наизнанку. Вместе с сосисками из меня чуть не вылетел кусок сердца.

Тетя Надя помогла мне умыться из бочки и подала чистую одежду. Воздух на улице был прохладным и свежим. Пахло сорванными листьями. Лампочка в уличном фонаре погасла. Дождь не пролился ни каплей, сухая гроза побушевала и умчалась. В разрыв туч выкатился шар луны. Вдалеке еще погромыхивало, и где-то в деревне выла собака. Собаки воют, если кто-то умер…

В моей голове ревел и трясся танковый батальон, а Бэмби, трудно поверить, по-прежнему спокойно спала! За полтора безумных часа ее не разбудили ни гром, ни крики. Примерно полтора часа прошло с приезда нежданного гостя, сказала тетя Надя. Я поверить не мог. За это время я прожил огромную жизнь. К моим девяти годам и десяти месяцам прибавилось столько же, если не втрое.

Мы обошли серебристый джип, не глядя на него, и побрели к огонькам деревни. Мой телефон тетя Надя забыла в доме, и может, папа звонил, но она не смогла туда снова зайти. Мы в этот дом не вернемся.

Бэмби хныкала и терла кулачком глаза. Я нес завернутого в полотенце Мысонка. С одной стороны, я жалел, что не помешал преступлению, с другой – не жалел. Я боялся, что труп оживет и кинется вдогонку за нами. Может, он притворялся? Поскачет за нами, с вылезшим из шрама червяком и ножницами в спине…

Тетя Надя заверила: воскрешение мертвецов исключено абсолютно и бесповоротно (жаль по отношению к Мысонку). Бэмби мы сказали, будто кот спит. Ложь, конечно, но иногда я думаю – папа был прав, когда говорил: «Бывает, взрослые не могут сказать детям правду, чтобы не ранить».

Мы шли-шли, устали и спустились отдохнуть на травянистый склон. Бэмби приткнулась к моему плечу и сразу задремала. Тетя Надя захотела побеседовать со мной о чем-то важном.

– Артем, – начала она шепотом, – давай договоримся, что не ты, а я нечаянно уби… умертвила этого человека при сопротивлении.

Я удивился:

– А я его и не умертвлял.

Она вздохнула и сказала спустя какое-то время:

– Вот и правильно. Не ты, а я. Именно я. Так и говори всем, кто спросит. Не волнуйся, ведь я оставила и свои следы на рукоятке. Все у нас будет хорошо.

– Не вы его умертвили и не я, – возразил я. – Это Питер.

Теперь она удивилась:

– О ком ты? Какой Питер?

Я в нескольких словах рассказал о Питере Хэйвуде, и что он пришел нам на помощь. Это Питер зарубил Огра садовыми ножницами.

Тетя Надя уставилась непонимающе:

– Огра?.. Садовыми ножницами?.. Мне показалось, что… топором…

Странная, подумал я, и вспомнил: она не знает, как все на самом деле произошло!

Огр намотал на кулак волосы мисс Эстер… то есть тети Нади, и держал ее перед собой, а она невысокая, поэтому из-за плеч Огра не видела Питера. Но я-то видел! Я стоял поодаль и видел, что Огр клонит тетю Надю вниз и сам над ней клонится. Она дралась с ним и кричала, он бил ее и тоже кричал. Питер прыгнул рядом, размахнулся ножницами и ударил Огра острием в спину около шеи. Со всей силы.

Я пояснил:

– Тетя Надя, Огр же прямо на вас упал после ножниц, и вы просто не могли видеть умертвителя. А когда выбрались, он исчез, а я же не исчез, потому что это был не я. Это был Питер.

Она посмотрела на меня как-то диковато, и я понял, что снова попал в капкан: ни туда, ни сюда. Если мне не верит даже тетя Надя, то никто не поверит.

Мы посидели немного, и я повторил:

– Это был не я. Это был Питер.

Тетя Надя обняла меня и наконец-то согласилась:

– Да, Артем, так и есть. Это был Питер и садовые ножницы.

Сейчас я скажу Валентине Александровне вслух то же самое. А глазами попробую сказать, что не вру.

Благодарности