Позаботься о дочери (СИ)

Я тоже не как сыр в масле катался, но мой характер помогал мне сглаживать острые углы судьбы.

К тому же для девочки фигура отца очень важна. Возможно даже больше, чем для маленького мальчика образ матери. Не знаю. Я честно говоря, тоже всегда бежал от таких вот размышлений.

Натянуть улыбку и вперед. Бежать. Бежать.

Чем больше ярких событий, шума вокруг, тем лучше.

Я мог забросить в себя еду на бегу, уйти гулять до рассвета, завалиться спать у кого-то в гостях. Это стало моей привычкой с десяти лет.

Дома нет, значит, и терять нечего. Даже когда парни обосновались после ремонта на ферме, я выбрал жить одному в сервисе.

Свобода, мать ее.

Теперь я хочу все время проводить дома.

С Аней. И Ритой.

— Я должна уехать самое крайнее завтра вечером. Я как раз собиралась взять билет…

А я до последнего надеялся, что во время неистового секса она выплеснула хотя бы часть своих страхов и решила пересмотреть свои взгляды…

Мы оба ущербные. Оба не умеем выстраивать доверительные отношения с противоположным полом.

Но…

Я все равно не могу не попытаться.

Пусть это будет не идеально. С ошибками и с нашими ссорами. Но я не могу без нее.

— Рит! Не уезжай!

Хочу закричать, что это несправедливо. Она не может оставить нас.

— Ты знал, — тихо говорит она, потупив взгляд.

— Но все изменилось!

— Я не могу, — ее голос наполнен грустью. Но и решимостью. — Мне очень жаль!

Ее раненый взгляд вспарывает меня, отдается болью в сердце.

— Ты можешь! Ты можешь остаться. Просто не хочешь! Не хочешь увидеть правду!

— Какую правду?

— Что ты моя!

Ее лицо бледнеет. Она закрывает рот рукой. Либо сдерживает себя от ответа. Либо сама поняла, что это правда.

Она моя.

С той самой секунды, как я поцеловал ее под дождем.

Раньше мы были другими. Я. Рита. Но после того поцелуя все изменилось.

— Ладно, хрен со мной. А Аня? Ты сможешь вот так просто оставить ее?

— Это не будет просто.

— Ты единственная мать, которую она знает. Ты ее мать. Не Мадина!

— Я… это низко. Не надо так говорить. Это удар ниже пояса. Я не ее мать. Я была ее няней месяц. И предупреждала тебя… ты должен найти другую няню. Но ты ничего не делал.

Она уже все решила для себя.

Упрямая. Костя тоже такой.

— Знаешь что? Хочешь уехать? Не надо ждать до завтра. Уезжай сегодня! — кричу. — Да прямо сейчас!

Ничего. Меня и раньше бросали. Я выжил. И выживу сейчас. Дочь будет центром моей вселенной. Я буду жить только для нее. У меня нет времени раскисать.

Нормально. Я буду… нормально все будет.

Я беру Аню и выхожу с ней на улицу. Укладываю в коляску.

Пусть собирает вещи и уезжает.

Ни к чему долгие прощания.

Пусть делает так, как ей лучше.

Хочет жить в вечной мерзлоте, ради бога.

Хочет жить в выдуманном идеальном мире. Где нет ссор.

Пожалуйста.

Иду подальше от бани.

Туда, где раньше был вытоптанный сад.

Прежние обитатели фермы только и могли все уничтожать...

Сейчас Женя высадила тут молодые яблони. Еще долго ждать, когда они подрастут. Аня будет уже совсем большая…

Надо будет что-то придумать с жильем. Мы не сможем жить с ней вечно в домике, предназначенном для бани.

Специально заставляю себя думать только о будущем. О разных бытовых мелочах.

О чем угодно, лишь бы…

Спустя час я постепенно успокаиваюсь.

Надо возвращаться. Время переодеваться. И кушать.

— Да, принцесса? — опускаю капюшон коляски, чтобы солнце не било Ане в глаза. — Страшно ей. А мне не страшно? — шепчу вымученно.

Риты уже нет.

Она сделала так, как я просил.

Она ушла.

Рита ушла.

34

34

Просыпаться одному.

Раньше я любил это. Помню, как напрягся, когда понял, что случайная знакомая из клуба осталась у меня до утра. В тот день я обнаружил дочь на своем пороге.

Теперь же так сильно все изменилось.

Не открывая глаза, шарю рукой по дивану.

Пусто.

Всего неделю засыпать и просыпаться вместе — и как сильно под кожу въелась эта привычка.

Теперь все кажется пустым с уходом Риты.

Не только этот диван.

Сегодня мне нужно поехать на полдня на работу. Вчера с Анютой сидела Женя. Сегодня очередь Саньки.

Она придет уже через сорок минут.

Вставать придется, как бы ни хотелось поваляться еще.

Закрыть глаза. Притвориться, что Рита здесь.

Едва я успеваю сбегать в душ и покормить дочь, в дверь стучат.

Черт! Я что ли время неправильно рассчитал?

Но это не Саша. Оскар.

— Я уже почти готов, Ос, — заверяю его, кружа по домику.

— Долго еще это будет продолжаться? — спрашивает он строго.

— Я же сказал, я скоро!

— Я не об этом. Долго еще ты будешь ходить с таким кислым лицом? Уже две недели прошло.

Две? Я специально не считал дни. Запрещал себе думать об этом.

— Я нормально.

— Нет! Ненормально. И если тебе не дать пинка, ты так и будешь сидеть на попе ровно и жалеть себя. Ты сам не свой, с тех пор как Рита уехала. Ты влюбился.

Это не вопрос. Утверждение.

— Она тоже ко мне что-то чувствует. Я видел это в ее глазах. Но… она не доверяет мне. Боится. Знаешь, Костя рассказал, что когда их отец напивался, Рита пряталась под столом. Она все еще прячется под столом. Не хочет никаких отношений. Не нужен я ей. Ей нужен кто-то серьезный. Правильный. Взрослый.