Позаботься о дочери (СИ)

Звучит так, будто это мой самый главный навык и достоинство.

В общем-то, я сам себя так вел всегда. Винить ее не могу. Я же сам предложил ей именно это.

То, как она выругалась днем в разговоре, было лишь первым признаком ее истерики. Сейчас это начинает проявляться все больше.

А я обещал, что буду рядом, когда буду нужен.

— Хорошо.

Сжимаю ее ладонь и веду на мансарду.

Усаживаю ее на край кровати. Стягиваю трусики по бедрам, опускаясь перед ней на колени. Раздвигаю ножки шире и прохожусь губами по внутренней стороне бедра. Когда мой язык порхает по ее клитору, Рита стонет и прижимает мою голову ближе к себе, впиваясь в волосы.

Увеличиваю давление своего языка и губ.

Рита кончает очень быстро и тут же тянет меня за собой на кровать.

Нетерпеливо расстегивает мою молнию. Затем переключается на то, чтобы стянуть с себя платье. Все ее движения хаотичны.

Обнажившись, я нависаю над ней, удерживая свой вес на руках. Обвожу языком соски. Посасываю их. Ласкаю медленно.

Но она снова нетерпеливо рычит.

Я понял. Понял...

Тянусь к тумбочке за презервативом. Но Рита останавливает меня, накрыв своей рукой мою.

— Не надо. Я на таблетках. Трахни меня так.

О! Как я об этом мечтал!

Но сегодня все с привкусом горечи.

Медленно вхожу в нее. Уже заранее знаю, что она влажная и готовая.

Завожу руки ей за голову, опираясь на локти, и нежно держу, пока двигаюсь плавно, как на волнах.

— Сильнее, — шлепает меня ладонью по груди. Истеричные нотки прорываются вновь. — Хочу, чтобы ты был собой. Трахни меня не сдерживаясь.

— Хорошо, — шепчу и вхожу с резким толчком.

Если это то, что ей нужно сейчас. Если так она может отпустить свои эмоции…

Рита зажмуривается и ахает с каждым моим сильным рывком, когда я вдалбливаюсь в нее и кручу бедрами, каждый раз когда наши тела соприкасаются, чтобы стимулировать клитор.

Такой кайф чувствовать ее стеночки без резинки. Ее жар. Ее влагу.

Рита обхватывает ногами мою талию, двигаясь мне навстречу. Ее ногти впиваются в мои плечи.

В уголках глаз блестят слезы.

Она отпускает себя. Отпускает все, что накопилось, как мне кажется. Сбрасывает не только произошедшее на озере.

Я все еще не уверен в том, что это то, в чем Рита действительно нуждается. Так сложно понять ее.

«Так, как ей лучше!» Мой новый девиз.

Ее тело замирает, дергается и расслабляется. А я чувствую, как сильно она сжимает меня своими стеночками. Я кончаю следом за ней в ту же секунду. И так еле держался, когда удовольствие от голого контакта электрическими импульсами побежало по позвоночнику, но стиснув зубы, ждал ее.

Она выглядит удовлетворенной, но отворачивается, побуждая меня выйти из нее. Смахивает слезы украдкой.

— Я вытру нас, — говорю ей, сползая с кровати. — Я быстро. Сейчас вернусь.

— Не стоит, — заворачивается в одеяло. Намекает на то, чтобы я не возвращался.

— Мы спим вместе, — наклонив голову, настаиваю.

— Я устала сегодня.

— Нет! Этого не будет!

— Чего? — приподнимает голову и смотрит удивленно.

— Ты не будешь спать здесь одна. Нет! Если ты не пойдешь добровольно, я закину тебя на плечо и сам отнесу.

— Лестница узкая, — слабо возражает Рита.

— Тогда я возьму Анюту, и мы придем спать сюда. Кровать огромная. Я положу ее посередине. Мы все без проблем поместимся.

Ее глаза округляются от моего заявления.

— Хорошо. Я спущусь через пару минут.

— Договорились. Но я засекаю время! — деловито добавляю.

Она улыбается и фыркает от моего преувеличенно серьезного тона.

Но спустя ТРИ минуты спускается и устраивается рядом, когда я открываю одеяло и держу его высоко. Потом накрываю нас, притягивая ее к своей груди.

33

33

— Митя, нам нужно поговорить!

Я и сам ждал этой фразы. Все утро Рита была погружена в свои мысли. Но не спускала с рук Аню. Носила, обнимала, выкладывала на животик и ложилась рядом с игровым ковриком прямо на деревянный светлый пол.

Моя грудь разрывалась, когда я смотрел на своих девочек.

Она собирается уйти.

Я чувствую.

Закрываю глаза, пытаясь прогнать воспоминание о том дне, когда моя биологическая мать ушла.

— Да, конечно. Давай поговорим, — со вздохом.

Рита, прикусив нижнюю губу, садится рядом со мной на диван.

— Вчера днем, пока ты выходил, мне позвонили. Они берут меня. Из всех кандидатов я понравилась им больше всего…

— Ты не могла им не понравиться, — хвалю ее, хотя в горле нарастает ком от неизбежной боли. И мне хочется сказать совсем другое. «Останься!»

Но я обещал ей, что не буду давить.

Все, чем я мог раньше удержать девушку, — секс, легкий характер, шутки — все это бесполезно сейчас, когда я хочу удержать ту единственную, что запала мне в душу.

За это короткое время мы стали семьей.

Для меня это так. Если бы для Риты это было бы тоже так, ушла бы она?

Насколько я вообще ей нужен? Чтобы строить жизнь вместе. Полагаться на меня в трудные времена. Доверять мне.

Я бы никогда не предал ее. Не обманул. Всегда был бы рядом.

Да, она младше меня на три года, но когда смотрит прямо в душу своими голубыми и очень серьезными глазами, мне кажется, что она старше.

Душевная боль делает это с людьми. Заставляет взрослеть быстрее.