Я долго стоял под струями, задрав голову, и думал. Но очень хотелось, чтобы вода унесла все эти мысли, чтобы я перестал представлять, как хорошо мне было бы с Кристиной.
А ей со мной.
Никогда не будет.
Она не свободна.
Муж…
Вот так просто.
Выбравшись из душа… эм, наверное, через час, я вернулся в комнату и как только выключил свет в ванной, номер погрузился в темноту. Когда глаза привыкли, я разглядел её на дальнем краю кровати, завёрнутую в покрывало как маленький несчастный комочек.
Или мне хотелось, чтобы она была несчастлива, потому что плохо было мне?
Зачем я так с ней? Она же не виновата, что я втюхался в неё как школьник. Она ни в чём не виновата. Она просто замужем.
Я нашёл в сумке бельё, надел его и лёг рядом с Кристиной на кровать. Сложил руки на груди как покойник и замер, слушая, как она дышит
***
Когда я проснулся, было уже светло, и звонил гостиничный будильник в часах на тумбочке. Я лежал, свернувшись калачиком, но теперь укрытый одеялом. Аккуратно и заботливо, что даже краешки подоткнули.
Я резко обернулся, зная, что только она могла это сделать. Но кровать была пуста. Она давно встала и ушла. Её сумка стояла на кресле возле противоположной стены. Я глубоко вздохнул, чувствуя в лёгких остатки чёрной воды, и поднялся, пошёл умываться и чистить зубы. У нас ещё презентация впереди.
В ресторане гостиницы для нас был оплачен завтрак. Я нашёл глазами моих коллег и пошёл вдоль столов с едой, чтобы накидать чего-то в тарелку, не особо разбирая чего. Нашёл кофе и с чашкой побрёл к свободным местам. Кристина сидела одна, чуть в стороне и выглядела очень грустной, ковыряя квадратик омлета на тарелке. Кофе стоял нетронутым.
Я сел напротив неё, и она тут же вскинула взгляд на меня. В больших зеленовато-карих глазах повисло чувство вины и сожаления. Интересно, она сожалеет, что она замужем или, что согласилась выйти со мной из поезда?
Я дал себе мысленную пощёчину. Нашёл, на кого всё повесить.
– Ну что? Сегодня большой день? – бодро спросил я, устраиваясь поудобней и проглатывая вместе с раскалённым кофе все свои эмоции, все свои чувства, что вылезли вчера наружу, как зубная паста из тюбика. Их теперь не засунешь обратно.
Но не Кристина в этом виновата.
– Да, – вздохнула она, – ужасно волнуюсь.
– Всё будет хорошо, я помогу, не волнуйся ни о чём!
И я смотрел на неё и улыбался, пока она не улыбнулась мне в ответ.
А потом к нам подсели коллеги и Колян, который начал расспрашивать о том, куда мы пропали, где так задержались и почему не полетели на самолёте.
Почему?
Потому что у меня аэрофобия.
Я очень боюсь падать с высоты моей любви на неприветливую землю, где Кристина замужем, а я бродячий пёс.
***
Презентация прошла прекрасно, по высшему баллу. Все, кого набрали в команду, выдали все 120% своих возможностей и мы заключили несколько очень жирных контрактов, которые будут кормить нашу фирму не один год разработками корпоративного программного обеспечения и последующей техподдержкой. Это был ещё один успех в моём послужном списке, потому что заказчики крайне впечатлились моими идеями и способами их реализации.
Петрович по телефону уже практически поздравил меня с новой должностью его зама. Это было то, чего я так сильно хотел, отправляясь в командировку. Здравствуй, зарплата почти в два раза больше! Уважение, почёт и зависть коллег! Карьера – мечта! За год трижды повышен и обласкан начальством и клиентами.
Только на душе всё равно было пасмурно, как Питерское небо.
Тучи поливали мелким дождиком Московский вокзал, по блестящему боку «Сапсана» стекали мелки капельки.
Я стоял и дышал воздухом перед дорогой, вечерний экспресс вернёт нас в Москву, будто бы ничего этого и не было.
Кристина подошла ко мне неслышно и встала прямо передо мной, я опустил на неё взгляд, отрывая его от созерцания плачущего неба. Она протянула руку и стёрла пальцами каплю дождя с моей скулы, где почти не был заметен синяк. Она сама мне его замазала своей косметикой, чтобы не пугать заказчиков.
– У меня есть для тебя кое-что, – сказала она, глядя мне в глаза. С этими словами потянулась в сумочку и вынула оттуда тонкую цепочку, на которой висел серебряный круглый медальончик. – Святитель Николай Чудотворец, покровитель путешественников, – объяснила она, расстёгивая замочек. – Это мой, я забыла его надеть перед дорогой, потому, наверное, всё это и случилось.
Нет, это случилось всё из-за меня. Но я не стал говорить это вслух.
– Пусть он оберегает тебя, Рома, – она подняла руки и обернула их вокруг моей шеи. Мне так хотелось, чтобы она обняла меня. Но она просто застегнула цепочку и уложила кулон на моей груди. Погладила его пальцами и взглянула в глаза, – спасибо тебе за всё.
Я взял её руку в свою и поцеловал пальцы. Плевать, если на нас пялится вся команда в окно поезда. На всё плевать!
– Это тебе спасибо. Я никогда не смогу этого забыть.
– Лучше забудь, – грустно сказала она, но не отвела взгляд, – позабудь меня, если сможешь.
Она долго смотрела на меня, а я не мог ничего ответить. Я не могу ничего забыть.