Позорный столб (Белый август)

Все эти устремления переплелись с интересами финансового капитала Антанты. Ведь речь шла о бассейне Дуная, а значит, открывалось много возможностей. В это же время разгорелась острая закулисная борьба за участие Антанты в венгерской контрреволюционной верховной власти; проанглийски настроенные Йожеф Хаубрих и Петер Агоштон пробрались в профсоюзное правительство; Енё Полнаи, открыто представлявший итальянские интересы, один день занимал пост министра в следующем кабинете; Альберт Берзевици был не только президентом Венгерской Академии наук и специалистом по искусству чинквеченто, но и членом правления шестидесяти двух акционерных обществ, среди которых было и итальянское «Generali». Тибор Сцитовский, будущий министр иностранных дел, долгие годы был простым служащим Кредитного банка, представлявшего интересы Ротшильдов; Антал Эбер, президент Торговой палаты, помимо того, что он был публицистом, являлся еще и председателем крупного банка, представляющего интересы итальянского капитала. Изворотливый Густав Грац, также занявший впоследствии пост министра иностранных дел, был связан крепкими нитями со всевозможными влиятельными деловыми кругами, однако самыми прочными оказались нити, связывающие его с Объединением сберегательных касс и банков. Разумеется, связи эти далеко не всегда были явными — движущие силы, то есть алчущий добычи английский, французский и итальянский капитал, предпочитал оставаться в тени. Венгерская легкая промышленность и торговля и французское отделение банка Ротшильда, заинтересованные в государственных финансовых операциях, вкупе с «Credit Lyonnais» и его венгерским филиалом и Кредитным банком впоследствии не раз предрешали, на кого должен пасть выбор при назначении в Венгрии министра финансов. Финансовый центр тяжелой промышленности «Banque de Paris et des Pays Bas» через высокопоставленных офицеров французского генерального штаба протягивал свои щупальца даже к Металлургическому комбинату Манфреда Вейса — следует, правда, оговориться, что с весьма незначительным успехом. Английский «Midland, Barclay and Lloyd's Bank» в 1919 году под дипломатическим прикрытием соблюдения международных коммуникационных интересов поручил английскому адмиралу Т. принять меры к участию англичан в дунайском пароходстве. Этот адмирал, хотя он и был пресвитерианец, страстно любил респектабельные музыкальные мессы в Коронационном соборе, паприкаш из цыпленка и охоту в угодьях графа Зичи. Коммивояжеры манчестерской текстильной компании быстро высмотрели целую сеть венгерских текстильных фабрик и выехали даже в Уйпешт на хлопкопрядильный комбинат. Итальянская мореходная компания «Lloid Trestino» нашла поддержку у дипломатов из ближайшего окружения герцога Боргезе. Когда Венгерская Советская республика пала, «Вапса Commerciale Italiana» после искусных маневров сумел приобрести все акции Венгерского аграрного и рентного банка и, между прочим, на некоторое время сделался хозяином всех венгерских рыбных промыслов, пока Кредитный банк не создал ему в прудовом хозяйстве конкурента. У крупных иностранных страховых компаний — итальянской «Generali», английской «Lloyd’s» и французской «Fonciere» — также имелись свои креатуры в политической, экономической и даже культурной сферах венгерской жизни. Американцы до поры до времени оставались в тени — это, без всякого сомнения, было связано с тем, что президент Вильсон покинул Парижскую мирную конференцию. Соединенные Штаты, считавшие всякие деловые операции в Европе слишком рискованными, склонялись к тому, чтобы на какое-то переходное время занять изоляционистскую позицию; в этом сказалось влияние представителей деловых кругов, заинтересованных в вывозе капитала в страны Азии и Латинской Америки, что можно было осуществлять без особых помех.

Во времена, последовавшие за падением Венгерской Советской республики, иностранные монополии, имевшие интересы в Венгрии, плели сложную паутину интриг и заговоров, в своих происках они постоянно прибегали к самым изощренным приемам, и планы десятка разных политических путчей неизменно висели в воздухе; коммерческие комбинации, предварительный зондаж, вынашиваемые в директорских кабинетах планы насильственного захвата государственной, власти, в основе которых лежали методы осуществления государственных переговоров в странах Центральной Америки, экономическое влияние, турецкий бакшиш, венская взятка, моральный террор, изощренные пытки, архипастырские молитвы для предотвращения стихийных бедствий — все это сплелось в неразрывный клубок. Этому способствовали влиятельные особы, высокие моральные идеалы, институты, осуществляющие реальную власть, оргии в фешенебельных публичных домах, обильные возлияния шампанского в отеле «Риц», торжественные мессы в базилике, постели опереточных див, хорошо оплаченные и инспирированные газетные статьи, рассматривавшиеся как пробные шары.

Только-то и всего. Шел пятый день августа.