Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения)

Мы возвращаемся на кухню. Я угощаю его кофе и сигаретами. Он пишет письмо родным. В это время заходят телевизионщики. Даю двадцатиминутное интервью чеченскому TВ. И хотя я назвал эту бойню преступлением перед человечеством, интервью чеченцам не понравилось, им бы хотелось, чтобы я выступил с более резкой критикой российских властей. Между прочим, когда я показал эту кассету знакомым высокопоставленным военным в Москве, им интервью тоже не понравилось как… прочеченское.

На прощание дарю Алексею плитку шоколада и блок жевательной резинки. Предупреждаю, что за ним должок: после войны обязан поставить пузырь. Алексей улыбается. Дай бог, когда-нибудь встретиться с ним в мирное время у него дома (через полтора года я узнал, что он погиб под артобстрелом).

Съемки

С телеоператором выезжаем в город. Вчера еще людный, а сегодня словно вымерший микрорайон следит за нами пустыми глазницами окон. Очень неуютно, буквально физически ощущаю на своей спине холодный взгляд снайпера. Снимаем обглоданные трупы.

В одном месте останавливаю машину и начинаю щелкать камерой, чтобы сделать панорамное фото. Откуда-то сбоку, метров с трехсот раздается автоматная очередь. Мои спутники ежатся:

– Кончай съемки, нас могут неправильно понять.

Свиста пуль не слышно. Значит стреляли не по нам. Скорее всего это чеченцы предупреждают, что фотографировать нельзя. Спасибо, больше не буду.

Едем обратно. Из огромной лужи посреди дороги стараясь не взболтать, женщина черпает ковшом воду. Ей мешает проезжающий грузовик. Она терпеливо ждет пока осядет муть. Невдалеке алыми языками пламени грохочет перебитый газопровод. Навстречу попадается вооруженный отряд. Командиром у них парень лет 25–30. Остальные постарше: мозолистые руки, простые рабоче-крестьянские лица. Одеты просто, но добротно. В хозяйственных сумках и заплечных мешках – харч. Где-то подсознанием отмечаю, что у меня на душе было бы гораздо спокойнее встретить откровенных бандитов, чем вооруженных автоматами и охотничьими двухстволками работяг, спокойно идущих на передовую, как на работу. Четверо из них оказываются выходцами из Киргизии. Один из них желает станцевать в честь земляка лезгинку. Другой аккомпанирует. За неимением барабана начинает выбивать такт одиночными из автомата. На выстрелы из соседних дворов мгновенно подтягиваются другие ополченцы. Фотографируемся на память.

Мимо проезжает автобус с вооруженными людьми, самосвал с женщинами, сидящими поверх домашнего скарба. Проходят несколько человек с канистрами на детских саночках.

Отъезд

24-го января вечером уезжаем из Грозного. Улицы многолюдны. В основном это вооруженные люди. На углу двое знакомых автоматчиков в маскировочных костюмах: один из них молодой, в костюме "белого ниньдзя", другой постарше, в роскошной папахе из серебристого каракуля. По-моему, эти ребята из племени «парадных» боевиков. Вчера я их уже фотографировал за городом. Видимо, там они красовались в ожидании машины с миссией ОБСЕ. Вчера, остановив нас, они суровым тоном потребовали документы. Когда я навел на них объектив фотокамеры, сразу приосанились, сделали мужественные лица. Сопровождавший меня спецназовец пошептался с ними, затем выщелкал молодому патроны из магазина своего АКМ…

Встречается отряд, среди бойцов – девушка в медицинском халате с большим красным крестом на шапочке и с санитарной сумкой на боку. Многие уже узнают меня, приветливо машут руками. Многим из них суждено погибнуть уже в ближайшие дни, потому что вчера чеченская разведка на южной окраине Грозного зафиксировала концентрацию российской бронетехники. Это означает, что следует ожидать нового штурма. Пора мне делать отсюда ноги.

Чеченский пост предупреждает нас: дорога впереди простреливается федералами. Уже смеркается, это хорошо. Туман рассеялся– это плохо. Возвращаться обратно не хочется, поэтому решаем прорываться. На максимальной скорости несемся по прямой как стрела, сразу обезлюдевшей трассе, не включая света. Водитель и два безоружных спецназовца в гражданском сосредоточенно уткнулись в «шпаргалки» с текстом из Корана. Я сижу на переднем сиденье, в напряженном ожидании. Шайтан бы побрал Асланбека с его молитвой! Лучше бы держался за руль! Наконец мои спутники убирают свои листочки. Сзади хлопают по плечу, раздается ехидный голос:

– Эркебек, мы подстраховались, не знаем как ты…

– Ну, допустим, я тоже целый час призываю на помощь духов своих предков!

Хохот! Один из чеченцев начинает объяснять преимущества ислама над другими религиями. Я терпеливо слушаю, затем не выдерживаю:

– Похоже, вы пытаетесь обратить меня в исламскую веру? Не нужно. Я тоже мусульманин. В доказательство могу продемонстрировать свой обрезанный конец!