Прах и пепел

Их глаза встретились, и Эркин улыбнулся. Толян расплылся в ответной улыбке, сразу напрочь забыв о том тяжёлом взгляде из дальнего угла. Соблюдая банный ритуал, они натёрли друг другу спины, и Эркин, замочив своё грязное, пошёл в душ обмыться, оставив Толяна мылить и теребить в шайке своё бельё. По старой привычке Эркин под душем мылся, стоя лицом к стене, и сам потом не мог понять, что заставило его обернуться. Но он успел вовремя. Этот мужик, горой нависавший над съёжившимся на скамье мальчишкой, ещё ничего не сделал, только сопел и плотоядно ухмылялся, разглядывая белое влажно блестящее тельце.

Эркин подошёл и встал рядом.

– А ну отвали.

Плоское, какого-то красно-бурого цвета лицо повернулось к Эркину. Похабная ухмылка.

– Сахар любишь? Я люблю. Сахарный кусочек, лакомый.

Он говорил по-английски, очень тихо, и так же тихо по-английски ответил Эркин.

– Шоколад надоел, значит?

– Хорошего шоколада теперь не достанешь, да и дорогой он. А сахарок… Он бесхозный. Кто первый лапнет… – и не договорил, отлетев от точного удара.

Большое тело звучно шлёпнулось о стену и соскользнуло на пол. Эркин знал, насколько опасно подходить к такому, будто бы без сознания, и ждал.

Мужик, сопя, заворочался и встал на четвереньки, выругался сразу на двух языках.

– Чего это тут? – спросил кто-то по-русски за спиной Эркина.

– Поскользнулся, – ответил Эркин, не оборачиваясь.

– Бывает, – согласился подошедший, и совсем тихо, так что услышал только Эркин: – К тебе лез?

– К мальцу, – так же тихо ответил Эркин.

– Понятно, – и чуть громче с заметной насмешкой: – Когда в мыле, то на ногах не устоишь, ясное дело.

Мужик наконец встал на ноги и убрался в свой угол, отошёл сразу и этот, что стоял за спиной. Эркин даже не разглядел его, спокойно вернулся к своей скамье и сел разбирать замоченное бельё. Поймал восторженный мальчишеский взгляд и улыбнулся. Толян глубоко вздохнул и улыбнулся в ответ. Они спокойно достирали, убрали за собой и пошли в предбанник. Эркин очень ловким и незаметным со стороны толчком отправил мальца вперёд и, выходя, оглянулся. Нет, вслед им никто не смотрел.

В предбаннике, пока вытирались, одевались и собирали вещи, Толян не отводил от Эркина восхищённого взгляда и всё делал, как он. Но только когда они уже шли от бани к бараку, спросил:

– Дядя Эрик, а как это ты его?!

От непривычного обращения Эркин растерялся и ответил не сразу.

– Бить надо одним ударом, – и усмехнулся. – Второго тебе сделать не дадут.

– Ага, – кивнул Толян.

Ему хотелось попросить, чтобы научили такому, это ж здоровско! Раз – и всё! Но они уже поднимались на крыльцо женского барака, а при матери такой мужской разговор невозможен.

Алиса ещё спала, а Женя с Адой опять шили, обсуждая, что на детворе всё прямо горит, что с едой, слава богу, без проблем, а с одеждой плохо, а про обувь лучше и не вспоминать, а тут ещё дожди эти, нитки гнилые, не держатся, раз намокли, просушили, два намокли и всё… поползли. Толян было презрительно сморщился на «бабский» разговор, но, увидев серьёзное лицо Эркина, воздержался.

Ада сразу бросила шитьё и захлопотала, сразу раздевая Толяна, разбирая его узелок и ещё раз вытирая ему насухо волосы.

– Ну, спасибо тебе, ну, спасибо, – приговаривала Ада. – Сынок, ты хоть спасибо сказал? Всё в порядке, да?

– Да, – кивнул Эркин.

Но Толян, конечно, не выдержал.

– Ну, мам, он как дал ему, тот брык и в стену, аж загудело всё.

Ада испуганно посмотрела на Эркина. Сразу встревожилась и Женя. Она бросила на кровать уже приготовленные для Эркина чистые рубашки и подошла к нему.

– Что случилось? Эркин?

Эркин искоса посмотрел на Толяна, и тот, сообразив, что лопухнулся, густо покраснел.

– Там один… – Эркин говорил не спеша, тщательно подбирая слова. – Поскользнулся и упал. Вот и всё, Женя.

– Эркин…

– Всё в порядке, Женя, – твёрдо ответил Эркин.

Рука Жени на его плече совсем рядом с его лицом, и он рискнул, повернув голову, коснуться своим подбородком, прижать…

Это длилось всего секунду, но Эркину и этого достаточно для счастья. Он взял выстиранные и отглаженные Женей рубашки и ушёл. Если бы не чужие, он бы плюнул на все советы и предупреждения Мартина и обнял бы Женю, поцеловал, сделал бы так, чтобы Женя не испугалась и не вспомнила тех… сволочей. Но… при Аде, при её пацане он не может.

Мелкий холодный дождь безостановочно сыпал и сыпал. Эркин спрятал рубашки под куртку и запрокинул голову, подставляя лицо льющейся с неба воде.

– Эй, Мороз, – окликнул его кто-то, – тебе уже и бани мало? Дождём умываешься.

Эркин засмеялся в ответ и пошёл в свой барак. Нет, всё-таки всё хорошо, и что бы потом ни было, но сейчас ему хорошо. Женя и Алиса в безопасности, сыты, ни одна сволочь до них не дотянется, а он сам… а ему что? Сыт, в тепле, спит на мягком, чего ещё?