Прах и пепел

Рассел со стоном сжал голову руками. Нет, лишь бы не это. Но его уже опять захлёстывал водоворот лиц, обрывки виденного и слышанного. Рассел перевернулся на живот и обхватил обеими руками тощую тюремную подушку, вжался в неё лицом. Опять… Он ничего не может с этим поделать… Все, кого он любил, умерли, а живут те, кого он ненавидит. Чтобы Джен жила, он должен её возненавидеть. Но он не может этого. Джен… Джен… Джен… Он так надеялся, что избавился от прошлого, стал другим, и вот всё рухнуло. И виновата в этом Джен. Ему надо возненавидеть её. Тогда она выживет. У него отняли всех, кого он любил, всех. Начали с мамы и закончили отцом. И он думал, что этим всё кончилось. Он остался один. Остались ненавидимые, презираемые им. Ему было плевать на них. На всех. И на себя. Он был уверен, что этот его мир надёжен. А мир рухнул, рассыпался обломками и осколками. И Джен – только один из этих осколков. Боже, как болит голова. Скорей бы утро. Завтрак, уборка камеры, оправка, допросы наконец, но движение, живые люди… чтобы не думать… ни о чём не думать.

Графство Олби

Округ Краунвилль

Имение «Лесная Поляна»

Ночью пошёл дождь. Ларри проснулся от щёлканья капель по козырьку и встал проверить: не подтекает ли окно. Ощупав раму и убедившись, что сухо, он вернулся к кровати. Марк вздохнул и шевельнулся во сне, но не проснулся. Ларри осторожно лёг и натянул одеяло. Ещё рано, можно поспать. В дождь хорошо спится. И Марк успокоился. А то первые ночи просыпался при каждом его движении. Стоило ему шевельнуться, как Марк сразу привставал в своей кровати и спрашивал:

– Пап, ты где?

А то и просто перебирался к нему и не понимал, почему он требует, чтобы Марк спал отдельно, в своей постели. Хотя… в самом деле, откуда Марку знать. В питомнике все спали прямо на полу вповалку, а потом на общих нарах в рабском бараке. И даже здесь… Сэмми тогда втиснул в отведённую малышам выгородку большую кровать, и опять же все пятеро спали вместе. Конечно, Марку трудно привыкнуть. Но… но всё равно, что бы ни было, но он постарается, чтобы Марк жил по-человечески, а не по-рабски.

Ларри лёг и завернулся в одеяло. Ещё ночь, можно спать. Больше недели он уже дома, и вот странно: сразу и кажется, что очень давно вернулся, и будто это вчера было, настолько всё хорошо помнится…

…Утро было холодным и ясным. Они все уже доели кашу и пили кофе со свежими лепёшками, а малыши – Том и Джерри – канючили конфет или хотя бы печенья, когда в кухню вошёл Джонатан. Румяный, чисто выбритый. Обвёл стол и их всех холодно блестящими синими глазами. У него почему-то сразу потянуло холодком по спине, хотя утро только начиналось и ничего такого за ночь не могло произойти. Но тут Джонатан, кивком ответив на их нестройное: «Доброго вам утречка, масса», заговорил:

– Мамми, в кладовке жучки появились. Почему мука возле мешков просыпана?

– Так, масса Джонатан… – начала Мамми, но её уже не слушали.

– Сэмми, почему в инструменталке беспорядок?

Смуглое лицо Сэмми заметно посветлело. В кухне стояла мёртвая тишина, и только голос Джонатана.

– Дилли, все тряпки перестирай, у бидонов грязные горлышки, коровы плохо вычищены… В птичнике грязно, Молли, почему все корма вперемешку и без счёта засыпаны?… Стеф, почему не записан расход солярки за неделю? Масло разлито…

В кухню вошёл повесить ключ от душа Фредди, и Джонатан, закончив со Стефом, посмотрел на него.

– Фредди, почему в деннике у Дракона пол проломлен? И седловка вся опять перепутана.

Ироничная улыбка, с какой Фредди зашёл в кухню, мгновенно исчезла. Фредди густо, до коричневого цвета покраснел и, круто повернувшись на каблуках, не вышел, а вылетел из кухни, и, пока закрывалась за ним дверь, они видели, как Фредди бежит к конюшне. Он открыл уже рот, чтобы сказать, что Фредди не при чём, они же только вчера вечером приехали, Фредди не мог успеть не то, что порядок навести, просто рассмотреть и проверить всё.

– Помолчи, Ларри, – бросил, не глядя на него, Джонатан.

Он почувствовал, как дрожит сидящий рядом Марк, и обнял сына за плечи. Марк прижался, спрятав голову у него подмышкой.

– Рол, – продолжал Джонатан, – сено неаккуратно заложено, вываливается.

А вот и его черёд.

– Ларри, до ленча можешь заняться своей выгородкой. Всё необходимое возьмёшь сам. После ленча подойди к кладовкам. Сэмми, после ленча тоже будешь там нужен.

– Да, масса, – пробормотал Сэмми.

Но Джонатан, уже не слушая их сбивчивых объяснений и оправданий, вышел. И сразу вскочил из-за стола и бросился к двери Роланд. Допивая, дожёвывая на ходу, заметались остальные…