Прах и пепел

Эркин задумчиво кивнул.

– Что ж, если так… У него свой интерес, а у меня свой. Пошли, – он выдернул Сашку из рук Фёдора и широко зашагал в темноту.

А когда Фёдор и Грег нагнали их, Эркин зло бросил через плечо:

– Я заварил, мне и хлебать. Отвалите.

– Мы потихоньку…

– Я его тоже знаю, и тебе, Фёдор, его не обмануть. Шурку он кончить успеет, а мне тогда уже никто не поможет. Отвалите.

Они уже подходили к забору. Эркин остановился, обвёл их взглядом.

– Идём я и Сашка. Хотите ждать, ждите здесь. Всё, – и Сашке: – Веди.

Фёдор рванулся следом, но Грег придержал его.

– Ему ты уже не поможешь, а… А чёрт, куда они прутся все?! Беги, рассей, охрана заметит, все без виз останемся.

– О визе думаешь? – вырвалось у Фёдора.

– После сегодняшнего тебе здесь не жить, – усмехнулся Грег. – Не так, что ли?

Фёдор хмуро кивнул и пошёл навстречу надвигающейся тёмной толпе.

Луна и фонари по ту сторону забора давали достаточно света. Фредди спокойно курил, с насмешливой доброжелательностью разглядывая своего пленника. А ничего парнишка. Трусит, но держится. Кремешок. Мимо них к пролому пробежало два-три человека, но Фредди предупреждающе шевельнул пистолетом, и мальчишка понятливо промолчал. И не шевельнулся ни разу. Даже не смотрел на Фредди.

Шурка старался держаться. Сашка должен найти Мороза. И найдёт, конечно. А вот придёт ли Мороз? Придёт, наверняка придёт. Но если не один, то… то этот гад ведь выстрелит. Курит, сволочь, дразнит. Сдохну, а не попрошу. А если Мороз не вернулся из города? На ужине его не было, он приметный, а мы его не видели, ещё смеялись, что он с Фёдором загулял. Если Мороза нет… Этот гад же их обоих убьёт, с такого станется.

Фредди стоял так, чтобы видеть и мальчишку, и пролом в заборе. И появление второго мальчишки, а за ним и высокого мужчины в рабской куртке и шапке не застало его врасплох. По естественной грации движений Фредди узнал Эркина.

Эркин остановился в пяти шагах, а Сашка сразу подбежал к Шурке. Медленно, словно неимоверную тяжесть, Эркин вытащил руки из карманов и разжал кулаки.

– Я пришёл. Один и без оружия, – Эркин говорил медленно, разделяя слова паузами, будто выталкивал их. – Отпусти мальчишек.

Фредди кивнул, убрал пистолет, вынул из кармана две пачки сигарет и протянул их Сашке и Шурке.

– Держите, – и улыбнулся. – Вы ж за сигаретами шли.

Они не ответили на его улыбку, глядя на неподвижное лицо Эркина. Наконец Шурка заговорил:

– За кровь друга платы не берут.

– Западло, – тихонько пискнул Сашка.

Фредди на секунду стиснул зубы.

– Как хотите.

– Идите, ребята, – сказал по-русски Эркин.

Бочком по стенке мальчишки обогнули его и побежали к пролому. Оглянулись и нырнули туда. И сразу из-за забора донёсся сплошной гул голосов.

– И много там тебя страхует? – усмехнулся Фредди, пряча сигареты.

– Я один, – Эркин говорил, не повышая голоса, спокойно, даже равнодушно.

Фредди прикусил изнутри губу. Парень, в самом деле, ничего не понял, и разговора не будет. Смотрит как на врага. Неужели успел так привязаться к тому игроку.

– Ты был с двумя, кто из них играет? У кого ты стрёмщиком?

Эркин молча смотрел куда-то в пространство рядом с головой Фредди.

– Не хочешь говорить, – Фредди досадливо дёрнул углом рта. – Ну, как знаешь. Передай своему… дружку, чтоб больше из лагеря носа не высовывал, раз он такой дурак и сам не понимает, что выигрыш либо сразу берут, либо сразу теряют. И сам не суйся. Теперь… Ты знаешь, что Эндрю погиб? Мы с Джонни опоздали, приехали, когда уже всё кончилось. Ты знаешь, кто его убил?

– Да, знаю, – теперь Эркин смотрел на него в упор.

– Кто? – жёстко спросил Фредди.

И столь же жёстко прозвучал ответ, от которого Фредди обдало холодной волной. Не страха, нет, а… отчаяния, ощущения конца.

– Вы. Белые.

Фредди, как после удара, перевёл дыхание. И уже понимая, что проиграл, что ничего он этому упрямцу не объяснит и не докажет, всё-таки сказал, доставая из внутреннего кармана пачку купюр.

– Ты уезжаешь, в дороге, на новом месте деньги нужны. И… и сколько ты этому игроку должен? Ну, чтоб откупиться…

– Нет, – Эркин резко перебил его. – Нет, мне не нужны деньги, – и безжалостно добавил, добил: – Мы в расчёте, сэр.

И, уже не дожидаясь ответа Фредди, повернулся и пошёл к пролому. Фредди молча смотрел ему вслед. Обернётся? Нет, не обернулся. Смерти Эндрю и крови этого фронтовика Эркин ему не простит. А упрямства… он – индеец, индейцы решений не меняют. Он всё-таки индеец. За забором всплеснулся гул. Встречают – понял Фредди. Заставил себя улыбнуться. Всё, надо уходить. Пока эти дураки не доорались до охраны и пуска патрулей.

Эркин думал, что его встретят Фёдор с Грегом, ну, мальчишки ещё, и никак не ожидал попасть в такое плотное кольцо.

– Да живой я, живой, – отбивался он от обнимающих, хлопающих его по спине и плечам рук.

– Что живой, видим. Целый?

– Целый. Да что он мне сделает?

– Продырявил бы он тебя на хрен.

– Нужен я ему…!

– Зачем-то же был нужен.

– Был, – кивнул Эркин, доставая сигарету и закуривая. – А чего вы все сюда сбежались? Комендатуру ждёте?

– Тоже верно.

– Обошлось и, слава богу.

– Да-а, были б дела…

– А из-за чего заварилось-то?