Прародитель Магии. Том 2 (СИ)

Альфия растеряно кивнула. Она всё ещё глядела в закатившиеся глаза и находила их чужими. Раньше она никогда не смела смотреть ему в глаза. Никогда не была к нему так близка. А теперь он был в её руках. Альфия… взяла его за волосы, и он повис. Она замахнулась и зарядила головой о землю, — голова смешно подскочила и упала назад. Альфия вдохнула. Она ударила ещё раз, очевидно надеясь на некий результат — возможно ей хотелось расколоть черепушку. Затем она ударила ещё раз и сразу же ещё раз. Наверное, ей очень нравилось так бить. Затем она ударила ещё раз и потом ещё очень, очень долго била. Артур стоял в стороне. Арка стояла в стороне. Альфия била.

Её лицо заливали непонятные слёзы.

Наконец юноша сказал:

“Оставь, голова родного отца — полезный ингредиент”. У Альфии разошлись ноги, и она упала на пышные длинные каштановые волосы головы. Чистое лицо мёртвого эльфа смотрело вверх. Оно было почти невредимо. Дворяне крепкие. Альфия не шевелилась. Комочек пробежал по её горлу, и она совершила трудный глубокий вздох. Затем, едва сдерживая себя, она наклонилась и впилась зубами в нос эльфа. Её челюсть напряглась, и Альфия с силой оторвала мясной кончик и выплюнула его на землю. Эльф оказался без носа. Альфия больше не двигалась.

Артур смотрел на неё, и вдруг перед глазами юноши промелькнул мальчишка, вгрызающийся в мёртвого мага. Юноша раздражённо, а затем растерянно нахмурился и подошёл к тельцу Альфии.

Она вдруг ощутила давление на голове и зажмурилась. Она готовилась, что её снова вдавят в землю. Но этого не случилась, и мягкая, приятная рука опустилась ей на макушку и неловко похлопала. Альфия удивлённо повернулась, но Артур уже отошёл и вернулся назад, на лестницу, и пошёл вверх. Альфия проследила за ним пока он не скрылся на вершине, затем проследила за служанкой, которая ушла за ним. Затем поморгала, смотря на голову в руках, отшвырнула её и засмотрелась на чистое голубое небо.

Тёплые лучи солнца падали на её макушку.

Стояла прохладная осень.

59. Сад

Вернувшись в святилище древа, Артур прошёл мимо высокого эльфа, неизменно непроницаемого и спокойного, несмотря на то, что совсем недавно именно он поднёс юноше голову собственного сына. Маг обратил на Всадника осени совсем немного внимания. Он, возможно, был раб. Существо без капли воли. Возможно, он был наоборот твёрд и даже опасен. Судить сейчас было рано.

Гигантское древо оголилось; в его кроне были заплетены лучи солнца. Его сердцевина сидела расслабленно, закрыв глаза и улыбаясь. Артур встал перед ней и сказал:

“Я согласен”.

Девушка приоткрыла веки.

“Когда ты закончишь зиму?” Спросил юноша.

“Сегодня, почтенный маг”.

Артур кивнул и добавил:

“Мне нужно чтобы ты повысила плодородность моих земель. Урожай должен вырасти в ближайшее время. У тебя есть имя?”

Девушка погладила свой живот и опустила голову, словно засыпая, а затем с трудом подняла её назад — это был кивок. Она сказала: “Можешь звать меня Осень”.

“Я готовила ещё один подарок, чтобы скрепить наш договор, но пока мы говорили, он сбежал. Мы скоро должны его поймать. Согласишься ли ты пока стать моим гостем?”

Артур покачал головой:

“Мне нужно вернуться в своё королевство. Поскорее”. Девушка понимающе кивнула, очень медленно, и затем обратилась к Всаднику осени, внимательно смотря на него:

“Мелиард, скажи, у нас ещё остались те изобретение, чудесные машины предателя?”

“Три”.

Ответил эльф, не двигая ни одной мышцей лица:

Девушка кивнула.

“Наш друг хочет ей воспользоваться. Приготовь её к полёту”.

*********

Мария думала, как обустроить сад. Всю зиму, тёмную, мимолётную зиму она вынашивала свои планы. Девушка была уверена, что всегда полезно обдумать, прежде чем браться за любую работу. Бессчётные стихи, которые она переписывала по многу раз, совершенно растеряв первое сладкое впечатление, послужившее для них основой, были тому подтверждением.

Все свои задумки для сада Мария записывала, новые листы нарастали на старых и хоронили под собою третьи — вариантов было множество. Наверное, если бы девушка рисовала планы, и если бы кто-нибудь сложил потому все эти рисунки вместе, через множество листов просветился бы абсолютно чёрный квадрат.

Всё это напоминало ей работу над романом, который она уже давно подумывала написать. Мария была не вполне уверена, о чём этот роман должен быть. Она взялась писать его не потому, что ей пришла идея, главная мысль, но из простого желания попробовать себя в прозе. Поэтому девушка сгребала в безымянное произведение все свои находки.

Каждый раз, когда новая сцена или новый персонаж приходили ей в голову, она их запихивала в ещё не начатую книгу, — и она таким образом наслаивался и наслаивался, теряя всякую нить.

Ещё не бравшись за перо, Мария уже с теплотой вспоминала персонажей первых глав, давно состарившихся и погибших, — и потому погибших, что ей нужны были их останки ради сцены на кладбище, где случайные расхитители могил, главные лица третьего тома, их отрыли. Как интересно было бы написать историю тел когда-то живых и любимых героев! Уже мёртвые, они всё ещё персонажи первого плана…