Пращуры, или Второе пришествие

– Эй, командир, бросай свою вертушку и присоединяйся к нашему обществу!

Лейтенанта Харрисона никогда не надо было просить дважды. Он аккуратно посадил вертолет на воду и через минуту уже принимал из рук зоопсихолога стакан виски.

Гудвин позабыл о Катрин и, обняв лейтенанта за шею, потчевал его виски и рассказывал о повадках диких слонов. Харрисон ответил такой же откровенностью, поведав о том, что чуть ли не весь британский флот занят поисками модуля "Зеро".

Сирил напрягся еще больше. Он понял, что ему предстоят боевые действия против грубой военной силы Объединенного Королевства. Сирилу, человеку по натуре мягкому и некровожадному, стало по-отечески жаль юных сынов Альбиона.

Последние несколько лет Сирил в основном убегал и отстреливался. Когда-то его звали Кирилл Смирнов, он рос в интеллигентной семье, жил в Москве и мечтал о карьере журналиста-международника. Все вышло иначе. На третьем курсе он завалил летнюю сессию и был отчислен с факультета журналистики МГУ за неуспеваемость. Его призвали в армию, и то, что он был мастером спорта по самбо, определило дальнейшую судьбу. Кирилла записали в десантную роту разведки, он дрался в Непале и в одном из боев, будучи тяжело раненым, попал в плен к моджахедам. Его перевезли в Пакистан, откуда ему удалось бежать, и он оказался на Тайване. Там его пытался завербовать наркосиндикат, но Кирилл повел с ним непримиримую войну и вскоре взял в плен и выдал сингапурским властям одного из главарей, за что был премирован поддельным английским паспортом и билетом на теплоход Сингапур-Лондон. Там, на теплоходе, он и познакомился с Ширли Уайт и вскоре оказался на ее яхте близ Берега Слоновой Кости.

– Так где же твой эсминец? – спросил Сирил лейтенанта Харрисона.

– Да вон он, – заплетающимся языком ответил Джордж, указывая на горизонт, где как раз появился «Кромвель», делающий двадцать пять узлов.

5. Любитель бабочек

Лорд Джон Ковердейл питал нездоровую страсть к бабочкам. Эта страсть заменяла ему все, – вино, женщин, положение в обществе и даже радость от получения крупных барышей с контрабанды слоновьих бивней, алмазов и золотых слитков. Он мог часами гонятся за бабочками по джунглям. Как раз сегодня утром в сплетении лиан он заметил подолирия Шнитке (такой бабочки еще не было в его обширной коллекции, которая могла бы составить конкуренцию Королевскому музею бабочек имени Чарльза Дарвина). Вот уже седьмой час он преследовал несчастного подолирия, который наконец-то совершенно выбился из сил и в изнеможении опустился на какой-то цветок, чтобы подкрепиться. Лорд Ковердейл припал к земле и пополз по-пластунски к подолирию, держа наготове свой гигантский сачок.

– Сейчас я тебя накрою, мой милый, – пробормотал он плотоядно, занес сачок и уже предвкушал миг победы, вознаграждение за семичасовую гонку, как вдруг что-то с ужасным грохотом пронеслось над ним, волна ветра раскачала траву на поляне, подхватила подолирия и унесла его в чащу тропического леса.

Ковердейл в сердцах выхватил из-за спины М-16 и изрыгая все известные ему ругательства, в том числе и шотландские, стал палить вслед подолирию. Расстреляв обойму, он опустился на землю и тихо заплакал.

Только теперь он разглядел, что же явилось причиной трагедии. Это был вертолет британских ВМС "Си Хорс", который опустился на поляне неподалеку от Ковердейла. Из вертолета выходили люди. Лорд достал вторую обойму, щелкнул затвором и хладнокровно прицелился. Но когда блеснули очки Гудвина, который просто-таки выпал из вертолета, Ковердейл опустил ствол и воскликнул:

– Оу, шит хоул! – и вышел из высокой травы.

Гудвин, не выпуская из рук бутылку "Джонни Уокер", бросился к лорду с криком:

– Боже, Джон, как давно мы с тобой не выпивали вместе!

Лорд Ковердейл был слаб на слезы, и ему пришлось расплакаться второй раз за день, смущенно объясняя остальным:

– Представьте, господа, ровно пятнадцать лет назад, день в день, мы получали дипломы Оксфорда, – он взглянул на часы. – О, господи! И даже в это же самое время! 16.05!

– И тогда мы тоже пили "Джонни Уокер"! – вскричал Гудвин, и вся компания, расстелив на поляне парашют Харрисона уселась праздновать эту знаменательную дату.

Через полчаса Ковердейл был уже в курсе всех событий, произошедших с его новыми знакомыми. Особенно его насмешило то, что эсминец «Кромвель» расплющил свой полубак, врезавшись на полной скорости в непроницаемую стену магнитной защиты, включенной в последний момент стариком Хэнком на модуле "Зеро".

– Так что – так прямо и расплющил нос? – давясь от хохота спросил Ковердейл.

– Да, так и шмякнулся. – сказал Гудвин.

– Десять тысяч тонн – не шутка, – добавил Харрисон, опрокидывая стаканчик.

– Может, тебе уже хватит? – добродушно спросил широкоплечий Драган, похлопав по спине Харрисона своей здоровенной лапой, отчего тот поперхнулся ветчиной прямо на серебристый комбинезон астронавта.

Незаметно сгустились сумерки, и подвыпившая компания повалилась спать.