Правда и мифы о спецназе

Вот признание военного фармаколога: «

Мы сегодня обладаем целым рядом препаратов, в частности, защиты от ионизирующих излучений, которые предотвращают немедленный летальный исход при сверхсмертельных дозах поражения, когда смертельный исход был бы просто обязателен. Мы называем это «смерть под лучом». Практически моментально при воздействии тех доз облучения, о которых я сейчас говорю. Сегодня у нас есть препарат, его введение может отсрочить гибель военнослужащего, скажем, на трое, на четверо суток. Антигуманно это? Наверное, мы не вылечиваем солдат. Но разве не гуманно, что вместе с ним идут в бой бойцы, которые рядом и нуждаются в огневой поддержке, и так далее».

Когда мы говорим о гуманизме, о человечности или античеловечности войны, мы должны помнить, что человечность и гуманизм относятся ко всем категориям лиц, людей, народов, которые участвуют в войне, кроме солдата. Если для всех остальных высшей ценностью является жизнь, для солдата высшей ценностью является выполнение долга.

Можно предвидеть обвинения — так куют зомби. Нет, зомби может быть сверхвынослив, его можно запрограммировать на любую задачу, но он не способен мыслить, а значит, как бы цинично это ни звучало, для спецопераций он не представляет абсолютно никакой ценности, даже наоборот.

Боец ХХI века, или супербоец, как его называют, — это в первую очередь человек думающий, вот основной посыл. Как только человек перестает думать, он снижает свою эффективность профессиональной деятельности, а это уже совершенно очевидно. Поэтому перед сотрудниками Центра экстремальной медицины стоит задача — обеспечить фармакологическими, физическими, физиотерапевтическими, психологическими методами именно активизацию его мозговых возможностей, активизацию его интеллектуальных способностей.

Вопреки всем стереотипам, спецназ без интеллекта ничто. При наблюдении за рукопашным боем настоящих профессионалов, как ни странно, кабинетный ученый-физик поймет здесь больше, чем воспитанник спортивной секции. Если посмотреть этот бой в замедленной съемке, станет ясно, что это ведь физика, которую после окончания школы мы так поторопились забыть. Это правило рычага, хотя едва ли даже академики могли подумать, что эти научные постулаты станут основой не только рукопашного боя, а самой жизни профессионального спецназа, где, оказывается, хорошее всестороннее образование гораздо важнее пудовых кулаков. У кулака есть очень неприятная особенность, его можно разбить. Знания же спасут жизнь и позволят выполнить боевую задачу, для чего, собственно, и создан спецназ.

Спецназовец должен постоянно быть в тренинге, знать оптику, как она работает. Знания этой оптики дадут возможность уйти от снайпера, перехитрить его, обработать или выиграть бой-сражение.

Город для выполнения задания — хуже джунглей. В джунглях москиты, змеи, на худой конец крокодилы. А город под завязку набит враждебными спецслужбами, которые недаром едят свой хлеб. И надо провести операцию, будь то даже похищение министра, и раствориться, так и оставшись человеком без тени. Киношники любят снимать спецагентов в широкополых шляпах или кепках. Это лишь дань имиджу, который, оказывается, родился из правды, хотя мало кто об этом подозревает. Вот азы, даже букварь определения человека без тени, что называется, из первых уст: «Необходимо знать еще такие параметры человека, как то, что лоб в темноте начинает светиться. Это знали ниндзя. Кстати, вся тематика, которая поднимается из прошлых веков, наукой доказывается и доказывается очень серьезно. Если у человека светится лоб, то будут видны все его контуры, даже если он будет стоять ночью возле стены. Необходимо замотать лоб черной лентой, материалом плотным и толстым. И тогда, если я просто в темную часть здания встану, мои контуры начнут расплываться для зрения».