Правда и Небыль

— Остальные — мелкие клерки, — закончил Зверобоев. — Особо не интересовались — так, пара вопросов. Кроме Кочеткова.

Для того чтобы вспомнить, кто такой Кочетков, Юрьеву понадобилось секунды три. Потом из памяти выплыл образ молодого человека из команды Дроновой. Тот, что замещал Репину, пока та была в декрете…

— Кочетков подошёл не к Дроновой, — тем временем докладывался Гоманьков, — а к Игорю Анохину. Говорил с ним долго. Интересовался всеми подробностями. Переспрашивал.

— Запись вёл? — предположил Зверобоев.

— Я у Анохина спрашивал, тот говорил — мог, — аккуратно скруглил Гоманьков. — Какой-нибудь микрофончик за лацканом. Сейчас всякой шпионской техники развелось — ужас просто, — искренне сказал он.

— Ну и какую версию ему выдали? — перебил Юрьев.

— Что с Апятовым вроде как всё нормально, а второй экземпляр «Правды» ты, мол, сам лично контрабандой вывез из Португалии. Без декларации и документов, — добавил Зверобоев. — И что тебя задержали на таможне. И даже уголовное дело завели.

— А ведь Кочетков был в галерее в день кражи, — напомнил Гоманьков.

— А ты что скажешь про Кочеткова? — прищурился Зверобоев.

Юрьев откинулся на стуле, задышал глубже. Подумал о парне. И почти увидел, как его собственный разум лихорадочно строит пирамиду из мелких впечатлений. Которая должна свидетельствовать о том, что Кочетков никогда Юрьеву не нравился, что он всегда был подозрителен… и конечно же во всём виноват, кто же ещё, это же было очевидно с самого начала.

— Ничего сказать не могу, — твёрдо сказал банкир. — Мне он всегда казался толковым. Не орёл, конечно, но парень как парень.

— Орлом, Лёша, вылупиться надо, — ответил Зверобоев и кинул взгляд на Гоманькова. Тот потупился.

Алексей Михайлович заметил — и отлично понял, о чём говорили без него.

— Я ещё нужен? — спросил он.

— До завтра — нет, — завершил разговор Зверобоев. — Вообще, лучше передохните немного.

— Я тоже могу передохнуть? — Гоманьков бросил на Зверобоева подозрительный взгляд.

— Да, конечно, — легко и как-то очень уж добродушно согласился полковник. — Сейчас вам и вашим лучше не отсвечивать лишний раз. Всё сделаем сами, силами дружественной, так сказать, организации. Если честно, вы мне сейчас только мешаете. Погуляли бы где-нибудь…

— Вот так прямо мешаем, — наигранно обиделся Гоманьков. — Тогда я в баньку поеду. Попариться.

— Лёгкого пара, — великодушно пожелал Зверобоев. — До завтра.

— До завтра, — ответил Гоманьков.

Юрьеву показалось, что в глазах руководителя службы безопасности что-то мелькнуло. Какой-то азарт… или предвкушение?

Воскресенье. 20 ноября

12:45. Юрьев

Москва. Ул. Божены Немцовой, 24а. Арт-музей

Кажется, это называется «перегорел».

Всю ночь перед воскресным приёмом для прессы Юрьев ворочался и не мог заснуть. В голове теснились разные гипотезы, прокручивались варианты развития событий. Он пытался выстроить линию защиты на каждый из них. Путался, сбивался, злился. Считал слонов в нечет и в чёт и всё-таки не уснул. По сдержанным вздохам жены понял, что она чувствует его состояние и тоже не спит. Поэтому потихоньку выбрался из постели и ушёл в кабинет. Включил настольную лампу, посидел за столом, вычерчивая что-то невразумительное на листе бумаги.

Банкир прекрасно понимал полную бессмысленность таких ночных бдений. Решения, принятые глубокой ночью, наутро обычно начинают казаться невразумительными. Организм просто обманывает себя, подсовывает на первый взгляд вполне логичное соображение, тут же его одобряет, чтобы с чистой совестью отправиться спать. Потом утром разбитый встаёшь. Зато с чистой совестью. Мол, обо всём подумал в тишине.

Только часам к трём Юрьев забылся на диване, накрывшись пледом.

Стоило ли удивляться, что утром он чувствовал себя опустошённым. Как в таком состоянии ввязываться в драку, которая ждёт его нынче?

Только в машине Алексей Михайлович смог прийти в себя и как-то подготовиться к предстоящему испытанию.

Но когда «мерседес» остановился у крыльца Арт-музея и Юрьев выбрался из салона, выяснилось, что он был готов далеко не ко всему. Во всяком случае, к тому, что у входа его встретит Луиш Маркиш, точно готов не был.

Заметив русского банкира, португалец радушно улыбнулся, хотя глаза его оставались холодными и внимательными.

— Не ожидал тебя увидеть. Давно к нам прилетел? — спросил Юрьев, подойдя к нежданному гостю.

— Обычный рабочий визит, — продолжал сладко улыбаться португалец. — Как ты знаешь, Алекс, завтра на приём должны прибыть руководители нашей Группы, министр экономики, другие важные гости. Я, как заместитель главы службы безопасности, обязан убедиться в полном соответствии обстановки нашим жёстким требованиям.

— Группа не доверяет нашим людям?

— Что ты, Алекс! — Маркиш шутливо поднял руки. — Ваша служба — лучшая. Скорее я хочу поучиться у русских коллег!

Грачёва вышла к гостям и пригласила всех пройти в холл, немного разрядив обстановку. К тому же она, ведомая чисто женской интуицией, подхватила под ручку южного гостя и увлекла за собой. Из зала появился Зверобоев.