Ольга Валерьяновна, урожденная Карнович (1865–1929), дочь петербургского чиновника, выросла в скромности, юность провела в безвестности. В зрелые же лета, когда стала «женщиной бальзаковского возраста», общалась с самыми родовитыми и именитыми, невероятного общественного благополучия, украшала себя Царскими драгоценностями.
Простая дворянская барышня превратилась в уважаемую персону высшего света, в одну из первых гранд-дам Империи. От баварского короля в 1904 году она получила титул графини Гогенфельзен, от русского Царя в 1915 году — титул княгини Палей. Ольга Карнович добилась практически невозможного — стала близкой родственницей Венценосцев, тётей Последнего Императора Николая II.
В своем роскошном дворце в Царском Селе графиня-княгиня принимала князей и графов, принцев и принцесс, послов и министров, самых модных музыкантов и художников. Она не была великосветской куртизанкой, державшей «модный салон». Хотя за ее спиной шушукались, называли парвеню, хищницей, но возможностью позавтракать или пообедать с «уважаемой Ольгой Валерьяновной» редко кто пренебрегал.
Ольга Карнович вышла замуж в девятнадцать лет за гвардейского офицера Эрика Пистолькорса (1853–1935) и родила от него троих детей: сына Александра (1885–1943) и дочерей Ольгу (1888–1963) и Марианну (1890–1976). Брак этот долго считался удачным, а Ольга Пистолькорс входила в число уважаемых «полковых дам». Женщина умная, обаятельная, умевшая располагать к себе, она быстро сблизилась с другими женами гвардейских офицеров и даже стала пользоваться покровительством супруги командира гвардии Великого князя Владимира Александровича (1847–1909) и Великой княгини Марии Павловны, урожденной принцессы Мекленбург-Шверинской (1854–1920).
Младшего сына Императора Александра II Великого князя Павла Александровича встретила, когда тот пребывал в глубокой депрессии после смерти в 1891 году супруги — Великой княгини Александры Георгиевны (1870–1891). Великий князь, ставший вдовцом в 31 год, погрузился в меланхолию. Так продолжалось почти два года, пока он не ощутил, что появилась «женская душа», которая его по-настоящему любит. В доме Пистолькорсов в Петербурге, а летом на их даче в Красном Селе собирался цвет дворянских фамилий из числа офицеров гвардии. Были там и представители Династии, в том числе и Цесаревич Николай. Великий князь Константин Константинович записал в дневнике 8 июня 1893 года:
«В 7 часов мы с Ники поехали обедать в Красное, к жене конногвардейца Пистолькорс, так называемой маме Лёле. Там был Павел, мадам Трепова, новый командир конвоя Мейендорф и его жена. С Ольгой Валерьяновной и Ники, и я не раз танцевали зимой; вот она и вздумала нас пригласить. Получив от нее записки с приглашениями, мы было смутились; Ники написал Павлу, как быть. Павел просил приехать, говоря, что будет очень весело. И действительно, скучно не было. Шампанское снова лилось в изобилии, и мой Цесаревич опять кутнул. Но выпить Он может очень много и остается всегда трезв. Вернулись с ним в лагерь в 12-м часу ночи».
«Мама Лёля» была очаровательной хозяйкой. Она умела для каждого найти нужное слово, не оставляла без внимания никого. Пела арии из опер, неплохо играла на фортепиано, была в курсе последних литературных новинок. Ее чары пленили Великого князя Павла. В свете же были уверены, что оборотистая дамочка просто «окрутила» высокородного вдовца. «Маму Лёлю» это нисколько не смущало. Она любила, умела и хотела завоевывать сердца мужчин. Это было самое важное.
В августе 1893 года она отправила Павлу Александровичу поэтическое послание, наполненное страстными признаниями.