Правда зеркала

Противоположные чувства разрывают меня, и ни одно не может взять верх. Я ненавижу капитана за то, что он остановил меня, но люблю его за то, что он спас мне жизнь. Я ненавижу Теократа за то, что он послал меня сюда, но никогда еще не был так счастлив, как в тот момент, когда капитан сказал мне, что я все еще нужен. Лучше ли быть нужным и используемым, чем не быть нужным вообще? Скорее всего, нет, но такова сила Теократа. Его потребности подавляют желания всех остальных. Его корыстолюбие лишает нас всякой корысти.

– Я должен был убить тебя, если ты захочешь изменить Теократу, – признаюсь я капитану.

– Я знаю.

– Повелительница Иллюзий? – спрашиваю я.

– Мертва.

Что ж, вот и не осталось никого, кто мог бы оспорить господство Теократа. Он победил, и цена не имела для него никакого значения. Я смотрю на бесконечное море красного стекла. Сколько мертвецов похоронено под этими застывшими волнами? Не застыл ли там кто-то из тех, кого Императрица подняла из мертвых, как в ловушке, не продолжал ли бороться за жизнь?

– Теократ, – говорю я. – Это не может больше так продолжаться.

Капитан поднимает свою гниющую руку. Плоть отслаивается от костей.

– Я полагаю, цель может оказаться тем, ради чего я смогу жить, – криво улыбаясь, говорит он. – Может, навестим его?

Я киваю.

Бок о бок мы с капитаном идем по багровому стеклу к Граухлосу и к нашему Теократу, ублюдку-манипулятору. Пот сочится из жирных складок моей плоти, краем глаза я наблюдаю за капитаном. Была ли Асена частью плана Теократа? Почему капитан послал меня встретить териантропов? Подтолкнул ли он меня в ее объятия, зная, что она будет принесена в жертву? Использовать ее просто для того, чтобы привести меня в такое состояние, где я потеряю всякий контроль, было вполне в духе Теократа. Знал ли он, что я собираюсь предать его?

Единственный вопрос, который я не осмеливаюсь себе задать: Асена – знала ли она?

Я отгоняю эту мысль и иду дальше сквозь пустыню с моим единственным другом.

Я думаю, что во мне разгорается последний огонь.