Правила эксплуатации, или Как не влюбиться в демона

– А если я сейчас спрошу, как все было, у Насти? – поднял Василий брови, после чего из-за спины бабки вышла внучка, неуверенно взглянув на родственницу, затем подбежала к отцу, который с готовностью поднял ее на руки. – Настюш, расскажи, как все было, – попросил он девочку, которая бросала робкие взгляды на жадно взирающих зевак.

– Бабушка отошла от прилавка ненадолго… – тихо, едва слышно от всеобщего внимания произнесла девочка. – Тут подошла тетя Дарина. Я просто хотела ей помочь подобрать платок… После вернулась бабуля и начала ругаться…

– Дарина предлагала тебе что-нибудь? Звала прогуляться с ней? – добавил Василий громко, чтобы зеваки слышали. Настенька вздрогнула от звучного отцовского голоса, опустила глазки, но все-таки покачала головой.

– Мы говорили только о платках… – выдохнула девочка, отчего лицо Василия посмурнело, а взгляд, направленный на старшую родственницу жены, не обещал ничего хорошего. Тетка это осознала и решила выставить последний аргумент:

– А Дарья как же? Про Дарью змеюка у ребенка все выпрашивала. Небось порчу навести хотела, узнав, что Дашенька наша захворала!

– Неправда, – неожиданно громко, практически закричала девочка, повернув на бабку покрасневшее личико с застывшими на ресничках слезами. – Тетя Дарина – хорошая! Я знаю! Знаю! – закричала она так, что опешил даже отец. Но больше всех, кажется, я… – Она и маму может вылечить! Маме плохо, почему вы не попросите помощи? – заголосила девочка, больше не сдерживая слез, отчего моим первым порывом было подбежать и успокоить ее. Но этим быстро занялся отец, прижав рыдающую и испуганную дочку к груди, гладя ту по головке, укутанной цветастым платком.

Но самое странное было в том, что Агафья вся как-то побледнела, неверяще посмотрела на внучку, а после со всей ненавистью уставилась на меня:

– Это все ты виноватая! Настроила-таки ребенка супротив родных… – начала она, но вмешался Василий:

– Достаточно! Вы наговорили, мама, уже сверх меры. Не делайте хуже и не позорьте ни себя, ни мой дом, – процедил он сквозь зубы. – А вы чего все уставились? – обратился он к зевакам. – Давно представлений не видали? Дел ни у кого нет? Так могу организовать!

От его окрика все пристыжено отвернулись и куда-то заспешили, словно и не таращились на некрасивую сцену, в которую, как назло, опять была вовлечена и я.

– Пойду и я, пожалуй… – негромко произнесла, взяла демона за руку и пошла с базарной площади. Если боги надо мной смилостивятся, до весны я больше в этом месте не покажусь…

***

Мы с Володей молча шли по улицам, ни на кого не оглядываясь. Я и вовсе отрешилась и через силу заставляла себя не ускорять шаг, чтобы наше отступление не было похожим на бегство.

Однако стоило нам выйти за пределы деревни, на широкую дорогу, как демон не смолчал, чего я боялась. Говорить мне не хотелось, а зная демонскую натуру, предполагала, что он сейчас начнет речь вроде «я же говорил» или «а вот будь у тебя магические силы…». Отбиваться еще и от нападок в плане соблазнения демоном у меня сейчас не было ни моральных, ни физических сил. Сумки бы донести до дома. С грузом, что нес на себе Володя, моя поклажа, конечно, в тяжести не сравнится, но даже два мешка с тканью сейчас казались мне неподъемными.

К моему удивлению я услышала:

– Ты как? Все хорошо? – задал он вполне невинные вопросы, которых я не ожидала.

– Все в порядке, – негромко соврала я с честным видом, словно меня мало что вообще касается, проявляя эмоций ровно столько же, сколько булыжник на обочине.

Судя по многозначительному молчанию, мне не сильно то и поверили. Но как только демон собирался сказать еще что-то, в спину нам донесся знакомый звучный голос, от которого я остановилась и нехотя обернулась:

– Дарин! Подожди! – позвал Василий, который быстрым шагом приближался к нашей паре. Демон рядом со мной вновь напрягся и громко выпустил воздух сквозь зубы, словно был раздражен.

Приблизившись, Василий вновь с недоверием и скрытой неприязнью глянул на Володю, а после сосредоточился на мне.

– Дарин, – начал он и вздохнул, переводя дух или пытаясь подобрать слова, сложно разобраться. – Мне жаль.

– Ты тут ни при чем, – ответила я и отвела взгляд. – Спасибо, что вмешался, но не стоило. Боюсь, теперь у тебя из-за меня будут проблемы.

– Занять позицию невиновного и вступиться, как по мне – не зазорно. Мне все равно перед кем и за кого вступаться, если дело правое.

Я с силой сжала челюсти, боясь, что с губ сорвутся ругательства и обвинения в лицемерии, но сдержалась. Однако перемены Василий заметил и, очевидно, все понял, потому что нахмурился и скорбно поджал губы.

– Еще раз, прошу простить Агафью. Ты же знаешь, что она злится не на тебя.

– Знаю, – подтвердила я. – Прости, нам пора. Мы и без того задержались.