Правила Мерджа

После возвращения на Урал Чекарь не притрагивался ни к виски, ни к коньяку. Она вернулась, толкая перед собой маленький сервировочный столик. Бутылка водки, только что вынутая из морозильной камеры, была покрыта миллиметровым слоем льда.

Вместе с Леной в кабинет вошел Аурелио Васкес. Шея его была замотана толстым шарфом, а на голове красовалась шапка из волчьей шкуры.

– Как вы здесь живете? – промолвил он, стаскивая меховые варежки.

– Вопрос риторический, – ответил Чекарь, подходя к нему. Они обнялись и, похлопав друг друга по плечу, взяли по рюмке водки, уже налитой расторопной секретаршей.

– ¡Salud![218] – сказал Васкес и выпил не чокаясь. Он все время путал, когда надо это делать, а когда нет.

– Ты нашел их адреса? – спросил его Чекарь, пододвигая к нему серебряную вазочку, до краев наполненную белужьей икрой. После того как около года тому назад Григорий Леонидович Зельдин повесился у себя в доме, даже не распорядившись по поводу своих похорон, все четверо его друзей исчезли, не оставив на почте адреса, куда им пересылать письма.

– Aquí tienes[219]

, – сказал Аурелио опьяневшим от водки голосом и протянул ему листок бумаги с адресами.

– Новая Зеландия? Как этот жирдяй туда добрался? – удивленно сказал Чекарь, глядя на новое место жительства Георгия Сунне.

– Понятия не имею. – Васкес налил себе еще водки. Выпив один и не замечая недоуменного взгляда Чекаря, он зачерпнул черную икру столовой ложкой, всем своим видом показывая, что он спешит.

– Здесь ничего нет по этому татарину, – сказал Рома, перекладывая в папке листы бумаги.

– Испарился. Зато у него в тайнике я нашел это, – Васкес достал из внутреннего кармана маленькую симку. – Посмотри на досуге. Станет понятно, как он обратал Додолева. В суде использовать нельзя, но имей в виду: твой главный и могущественный враг теперь у тебя в руках. Я могу рассчитывать на маленькую премию?

– Можешь, – сказал Чекарь. Повертев симку в руках, он положил ее на стол.

– Так теперь все это твое? – спросил Васкес, обведя взглядом кабинет.

– Почти, тридцать восемь процентов принадлежат Байзе, жене Магомед-Алиева. Я выплачиваю ей стабильные дивиденды, больше, чем на голосующие акции.

Она гостила недавно у нас с Наташей здесь, на Каме. Давай еще по одной? – сказал он, разливая водку.

– Нет, спасибо, я больше не могу. Кроме того, по дороге к тебе я познакомился с одной русской барышней, она просила меня научить ее ругаться по-испански. Поеду к ней. ¡Ella tiene uno culo como asi![220] – Васкес пьяно захохотал, разведя руки в стороны.

– Тебе мало Юленьки? Ты же с ней крутился, после того как Вуколов умер от передоза, – удивленно спросил Чекарь. Ему хотелось еще выпить, и отказ Васкеса ему не понравился.

– Рerdona, amigo, pero no puedo más, lo siento[221], – Васкес встал и прямо в теплом кабинете начал натягивать на себя все свои меховые вещи.

Чекарь вышел на улицу вместе с ним. Северный ветер гнал сухую поземку, поднимая колкие снежинки до уровня глаз и заставляя щуриться. Рома засунул руки в карманы брюк. Дома его ждала Наташа и двое родившихся совсем недавно близняшек, Сергей и Магомед. «Придется пить, чокаясь с зеркалом, хотя нет, возьму в компанию пятого Арлекина – ему, наверное, тоже скучно одному так далеко от родной Малаги», – подумал он, садясь в машину.