Правила Рамсфелда

Желание быть первым без соблюдения точности является одним из наиболее серьезных вызовов, с которыми СМИ сталкиваются сегодня. Многие из стимулов, которые движут прессой: рейтинг, читательский интерес, награды, гонорары, слава, выгода, бонусы, – заставляют быть первыми с сенсационной историей. Но если в обязанности прессы не входит задача давать правильные факты, можно спросить, кто же тогда должен это делать? И если СМИ не справляются со своей обязанностью, разве не должно последовать наказание и не только в виде редкого исправления, задвинутого на последние страницы после совершенного преступления?

По сути, наказание все же существует. Каждое ложное сообщение, каждое поспешное суждение, каждое одностороннее сообщение говорит не в пользу журналистики как профессии. А поскольку их авторитет страдает, в конечном счете люди теряют доверие к некоторым средствам массовой информации, и их аудитория сокращается.

Я знаю, что большинство корреспондентов стали профессионально заниматься своим делом не для того, чтобы распространять ложную информацию или вводить людей в заблуждение. Многие занимаются этой профессией потому, что они стремятся информировать своих соотечественников, разоблачать злоупотребления, делать работу, которой они могли бы гордиться. У меня, может быть, и были претензии к нескольким конкретным журналистам, но никогда к таким понятиям, как свободная и беспристрастная пресса. Когда диктаторы захватывают власть в стране, первым делом они закрывают независимые СМИ. Они знают то, что все мы должны помнить: работающая и сбалансированная пресса является фундаментальной силой демократического правления, а журналистика, в ее самом лучшем проявлении, является благородным призванием.

Глава девятая. Чему может научить борьба

Джона Вудена, легендарного тренера баскетбольной команды «Медведи» Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, многие считают одним из лучших тренеров всех времен. Когда его спросили, что, по его мнению, главное в завоевании десяти первенств из 12 национальных чемпионатов – и беспрецедентных семи побед подряд в чемпионатах, – ответ Вудена был очевидным и весьма глубоким. Он сказал, что сделал ставку на дисциплину.

Прояви самодисциплину – это главное.

– Джон Вуден —

Команда Вудена тренировалась, возможно, интенсивнее и больше, чем какие-либо другие команды Национальной университетской атлетической ассоциации (НУАА). К примеру, если вы не попадаете в близком к кольцу двухочковом броске, то после тренировки вы пробежите короткую дистанцию. В результате игроки Вудена, в числе которых были такие будущие суперзвезды НБА, как Карим Абдул-Джаббар, постоянно находились в отличной физической форме. Его спортсмены уяснили для себя важный урок, который применим в жизни, как и на баскетбольной площадке: прямая зависимость между усилием и результатом. Другими словами, если вы упорно работаете над чем-нибудь, вы будете иметь успех в этом деле.

Но, разумеется, есть определенные ограничения. Я мог бы тренироваться в баскетболе ежедневно всю свою жизнь, но и близко не смог бы приблизиться к Кариму Абдул-Джаббару. На самом деле, учась в 5–8 классах средней школы, я пробовал играть в баскетбольной команде, но быстро понял, что не смогу в ней участвовать, потому что был недостаточно высок, недостаточно быстр и стал бы просто заурядным игроком. Но каждый из нас может найти себе занятие для души, вид спорта или профессию, лучше всего подходящие нашим интересам и талантам. Для меня таким видом спорта стала борьба.

В течение многих лет люди, пытавшиеся обобщить мой подход к работе в правительстве или в бизнесе, придавали большое, а подчас и забавное внимание моим годам занятий борьбой в средней школе, университете и во флоте. Журналисты бросались искать борцов, с которыми я соревновался, и цитировали их высказывания о моем стиле борьбы, будто бы в этом заключался ключ к пониманию моего поведения в жизни. «Рамсфелд заработал репутацию человека, который быстро возвращается в исходное положение», – написал один репортер в «Нью-йоркере». Чрезвычайно сильным был некий образ крутого парня, наносящего удары противнику или бросающего кого-то на ковер. Но это имело мало чего общего с моей реальной жизнью.

Я рассматривал борьбу, когда мне было 14, не потому, что искал идею, которая служила бы мне в предстоящие шесть-семь десятилетий моей жизни. Не искал я и в других видах спорта возможность получить серьезный жизненный урок в этом мире, хотя, как я полагаю, борьба, как и многое другое в жизни, что-то дает.