Правила развития мозга на работе. Как испытывать меньше стресса и быть продуктивнее, работая в офисе или дома

Команды, которые сознательно изолировали себя от внешней информационной среды, становились самыми уязвимыми по причине того, что переоценивали свою компетентность. Дело в том, что они таким образом обретали склонность к легкомысленному сравнению себя (особенно если в прошлом им уже сопутствовал успех) с другими группами, а также у них появлялась склонность к трайбализму[4].

И первым негативным последствием здесь становились разногласия, ведь когда появляется внешняя, отличная от текущей информация или точка зрения, становится очень легко ошибочно сказать о ситуации в группе: «Вы не понимаете! Это другое!»

Еще одним бойцом в батальоне группового мышления является внешнее давление. Команды, вынужденные выдавать результат в ограниченные сроки («нужно еще вчера»), более подвержены групповому мышлению. Источником этого давления может оказаться один из лидеров авторитарного типа, становясь для группы своеобразным семафором, дополнительным раздражителем.

Доминирующая личность, кстати, также является одним из факторов риска в отношении группового мышления команды: подсознательная потребность угодить ему, особенно если он склонен к принятию и поощрению подобного поведения, может взять верх над критическим мышлением.

«Групповые мыслители», к слову, имеют одну странную особенность: они очень хорошо работают сообща. Они иногда даже гордятся тем, что военные называют «сплоченностью подразделений», которая подкрепляется прошлыми успехами (при их наличии). Однако в долгосрочной перспективе это весьма сомнительное благо, поскольку продукты подобного взаимодействия в виде альтернативных идей могут нарушить групповое мышление. В итоге члены группы обвиняют в этом «группового мыслителя», а эти разрушительные идеи, какими бы ни были их достоинства, признают не заслуживающими доверия.

Вот в этом-то и противоречие. Разве подобная сплоченность не является одной из составляющих К-фактора? Разве К-фактор не обеспечивает психологическую безопасность, и разве члены команды не должны испытывать своеобразное удовлетворение от того, что их групповое единство, хоть это и опасно, преодолевает критическое мышление?

Похоже на то, что высокосплоченным группам не хватает какого-то секретного ингредиента, иного поведенческого регулятора для преодоления группового мышления. К счастью, исследователи точно знают какого, и точно знают, как его обеспечить.

Сила «быть непохожим на тебя»

Великолепной иллюстрацией того, чего не хватает, является история одной из самых странных пар в истории американской юриспруденции. Речь о ныне покойных верховных судьях Рут Бадер Гинзбург и Антонине Скалия. Они были ослепительно яркими и отчаянно независимыми. В политических взглядах судьи были также далеки друг от друга, как картофель фри от морковных палочек. И все-таки их различия вызывали глубокое уважение, восхищение и даже своего рода любовь: они общались, вместе ходили в оперу (одна из которых была даже написана о них) и стали лучшими друзьями. На похоронах Скалии Гинзбург произнесла прощальную речь.

Подобная готовность принимать различия лежит в основе того, чего не хватает командам, склонным к групповому мышлению – разнообразия точек зрения на проблему, способов ее осмысления, и, возможно, самого важного – социального опыта. Расовое, экономическое, гендерное, религиозное, языковое и, я бы даже сказал, географическое разнообразие способствует богатому информационному полю группы и, как следствие, ее компетентности. Более того, у таких групп меньше шансов, так сказать, опьянеть от эликсира группового мышления, утратив чувство безопасности.

Тезис о том, что чем разнообразнее группа, тем выше ее результаты и эффективнее ее функционирование, подтверждается эмпирически. Много лет назад группа ученых из колумбийского университета заинтересовалась проблемой краха рынков. Исследование было сложным и касалось в первую очередь завышенной оценки активов. Они внимательно изучили этнически разнообразные рынки и порожденные ими ценовые пузыри и пришли к очень важному выводу: этнически разнообразные рынки привели к более точной оценке активов, поскольку у них практически отсутствовала излишняя ослепляющая самоуверенность, которую порождает групповое мышление, что привело в итоге к экономии огромных сумм денег. Вы спросите, какова была точность исследований? Колоссальные 58 %.