Правила виноделов

— Он был старше меня, — сказала она.

Семейная жизнь почему-то у них не заладилась. Муж работал механиком. Был ему двадцать один год.

— Он на мне женился, потому что я у него была первая, — объяснила Лорна.

Мелони поведала Лорне, что ее с любимым разлучила богатая женщина. Хуже этого не бывает, согласилась Лорна.

— Я думаю, с ним случилось одно из двух. Или он с ней не спит, потому что она не хочет, и тогда он вспоминает, что потерял. Или он с ней спит — и тогда тем более вспоминает, — сказала Мелони.

— Ха! Это уж точно, — согласилась Лорна. Ей Мелони тоже понравилась. — У меня есть друзья, — сказала она. — Мы ходим вместе в кино, в пиццерию, ну ты понимаешь.

Мелони кивнула, хотя сама она ни в пиццерию, ни в кино не ходила. Лорна была худая, Мелони отличалась дородством, у Лорны всюду торчали кости, у Мелони — телеса; Лорна была хрупкая блондинка с бледным личиком, часто кашляла; Мелони — смуглая великанша, с легкими, которые работали как самый мощный вентилятор. И при всем том они скоро стали неразлучны.

Даже попросили, чтобы на конвейере их поставили рядом, но получили отказ: приятельские отношения, а тем более болтовня на конвейере не поощрялись — снижают производительность труда. Так что Мелони работала рядом с Лорной только в те дни, когда рабочих за конвейером по какой-то причине переставляли, и ей постоянно приходилось выслушивать с одной стороны кудахтанье Дорис, с другой — чертыхания «Уолли на колесах», как его все звали, то и дело ронявшего шарики. Но эта вынужденная разлука на время работы только усиливала их обоюдную привязанность. В ту субботу они вместе работали сверхурочно и места на конвейере у них были рядом.

Как раз в то время, когда Кенди с Гомером ехали по мосту через Кеннебек, приближаясь к центру Бата, Лорна опустила за пазуху Мелони шарик. Это был условный знак, приглашающий к короткой беседе.

— Сегодня в городе идет фильм с Фредом Астером, — сказала она, сплюнув жевательную резинку. — Пойдем посмотрим!

Хотя в голосе миссис Гроган не было отработанной годами сердечности доктора Кедра, она постаралась вложить всю силу чувств в традиционное вечернее прощание.

— Давайте порадуемся вмести с Мэри Агнес Корк, — проникновенно сказала она и, услыхав в ответ всхлипывания, с жаром продолжала: — Мэри Агнес Корк нашла семью. Спокойной ночи, Мэри Агнес!

Кто-то плакал в подушку, кто-то зажал рот рукой, были слышны и громкие рыдания.

— Давайте порадуемся вместе с Мэри Агнес Корк! — умоляла миссис Гроган.

— Заткнись! — произнес в темноте чей-то голос.

— Мне больно это слышать. Нам всем очень больно. Спокойной ночи, Мэри Агнес! — надрывалась миссис Гроган.

— Береги себя, Мэри Агнес, — прошептал кто-то.

«О господи! Конечно береги», — подумала миссис Гроган. У нее самой из глаз хлынули слезы. «Да, Мэри Агнес, да, береги себя!»

Доктор Кедр уверял миссис Гроган, что новая семья Мэри Агнес — как раз то, что нужно такой большой девочке. Эта молодая пара покупала, продавала и реставрировала древности. Работа отнимала у них все время, и маленького ребенка они не могли взять. Но по вечерам и воскресным дням готовы воспитывать подростка. Молодая женщина была очень привязана к младшей сестренке, ей сейчас так недостает ее милой болтовни, сказала она доктору Кедру. (Сестренка вышла замуж за иностранца и уехала за границу.)

И живут они в Бате, а к Бату Уилбур Кедр питал особые чувства; он был давно в переписке с патологоанатомом Батской больницы; старушка Клара — его подарок.

Так что доктор Кедр был вполне доволен, что Мэри Агнес едет в Бат.

Мэри Агнес не захотела менять имя; и вновь обретенные родители позволили ей сохранить не только имя, но и фамилию — ведь Корк-Каллахан в самом деле красиво звучит. На вкус миссис Гроган, пожалуй, немного современно, но ей было приятно, что придуманные ею имя и фамилия не канут в небытие, как многие другие.

— Относись к нам как к друзьям, — сказали ей Тед и Петти по дороге домой.

И сделали первый дружеский жест — повели Мэри Агнес в кино. (Мэри Агнес, конечно, никогда в кино не бывала.) Люди они были крепкие и здоровые, кинотеатр, по их мнению, находился рядом, и они отправились туда пешком; идти пришлось долго, зато они преподнесли Мэри Агнес наглядный урок, чем фокстрот отличается от вальса. Декабрьские тротуары были скользкие и блестящие от луж, но Тед и Петти как бы готовили Мэри Агнес к чуду чечетки, которое ей предстояло увидеть. Фред Астер был фантастический чечеточник.