Правила возвышения

В самом центре Торалда, перед большой палаткой, где прорицатель-кирси предсказывал будущее, выстроилась длинная очередь юношей и девушек, достигших возраста Приобщения и Посвящения. Несмотря на все увлекательные представления, которые разыгрывались на ярмарке Бодана, — на танцоров, стремительно и плавно кружившихся на улицах; на сокольничих, демонстрировавших способности своих птиц; на состязания в силе, ловкости и умении владеть мечом, проводившиеся между мужчинами, способными держать оружие в руке, — предсказание будущего оставалось гвоздем программы, каковым оно являлось на всех народных гуляниях в других королевствах Прибрежных Земель. Только о нем и думали дети в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет все месяцы, предшествовавшие прибытию ярмарки в их город.

Предсказание судьбы являлось еще одним обычаем Южных Земель, распространившимся в северных королевствах после вторжения кирси. Представитель племени беловолосых, обладавший даром провидения, прозревал судьбу каждого ребенка с помощью Кирана, огромного кристалла, по слухам обладавшего собственной магической силой.

За годы странствий по Анейре, Везирну, Сириссу и Брэдону с ярмаркой Бодана, санбирийской ярмаркой и другими Кадел много чего узнал о предсказаниях и предсказателях. Он знал, например, что сам по себе Киран не более чем красивый камень. Он служил своего рода посредником: через него волшебники-кирси передавали охваченным благоговейным трепетом детям свои мысленные образы. Обряд Приобщения, проводившийся в более раннем возрасте, тоже по своему существу был не тем, чем казался. Возможно, некогда он действительно являлся магическим таинством, но с течением времени превратился просто в способ направить ребенка на обучение тому или иному ремеслу по достижении подходящего возраста. И все же для детей, которые зачарованно смотрели в Киран, в то время как кирси вызывали перед их мысленным взором картины будущего, это оставалось чудом. Кадел до сих пор живо помнил свое Приобщение, хотя в явившихся тогда видениях не было ничего удивительного: он увидел себя взрослым мужчиной, владельцем поместья Нистаад, ухаживающим за своими виноградниками и конюшнями и собирающим дань с окрестных деревень. Тогда он счел это пророчеством. Позже, спустя много лет после побега из дому, он понял, что это было просто предположением, основанным на известных о нем сведениях.

Но с Посвящением все обстояло иначе. Оно совершалось по достижении ребенком шестнадцати лет и полностью основывалось на магии кирси. Пророчества Посвящения предсказывали счастливые браки или несчастную любовь, благополучие или беды, долгую жизнь или преждевременную смерть. Молодые люди, ожидавшие минуты встречи с Кираном, могли ребячиться в радостном ожидании или изнывать от страха, но никто не относился к этому обряду легкомысленно. Даже Джедрек, смеявшийся над легендами и плевавший на обычаи, однажды признался Каделу, что после своего Посвящения, открывшего ему картины той жизни, которую они вели сейчас, он еще много месяцев не мог прийти в себя.

Кадел часто задавался вопросом, что открыло бы Посвящение ему. Он покинул родительский дом сразу по достижении шестнадцати лет — прежде, чем ярмарка прибыла в деревню по соседству с Нистаадским поместьем. Высокий и сильный для своего возраста, с уже пробивавшимися черными усиками и бородкой, он казался гораздо старше своих лет. Пытаться пройти Посвящение в другой деревне значило бы только привлечь к себе внимание.

К настоящему времени Кадел точно знал, что показал бы ему Киран. Он жил такой жизнью, какой хотел жить. И не нуждался в том, чтобы чародей-кирси подтвердил это. Однако даже сейчас при виде детей Торадда, стоявших в очереди в палатку кирси, он почувствовал зов камня.

— Корбин! Хонок!

Внуренне поморщившись, Кадел обернулся на голос Анессы. Они с Джедреком не могли допустить, чтобы женщины втянули их в длинный разговор или, что еще хуже, уличили во лжи. Им уже следовало потихоньку двигаться к городской стене.

— Я думала, вы заняты сегодня вечером, — сказала Анесса. Она была в длинном синем платье цвета вечернего неба над городом, с дразняще-глубоким вырезом на груди.

Кадел растянул рот в улыбке:

— Так и есть. Мы как раз направляемся на встречу.

— Вы уверены, что нам не удастся заманить вас на пир?

— К сожалению, да. А вы уверены, что нам не удастся уговорить вас задержаться в Торалде на день-другой?

Она кивнула:

— К сожалению, да.

Кадел бросил беглый взгляд на Калиду, упорно прятавшую глаза; лицо женщины было красным, как ее платье.

— Ну ладно, — неловко сказала Анесса. — Нам пора идти.

— И нам тоже.

— Еще раз до свидания, Корбин. До свидания, Хонок.

— Надеюсь, нам еще выпадет счастье спеть с вами снова.