Правила Вселенских Соборов

Как видно, некоторым желающим вести монашескую жизнь препятствовали в этом, вероятно, из-за совершенных ими грехов. Поэтому настоящее правило определяет, что всякому христианину (имеется в виду – свободному, а не подвластному; см. также Апост. 82) позволяется отрекаться от мира и идти в монастырь, чтобы принять постриг [[253]], хотя бы он совершил и величайший грех. Ведь Сам Господь сказал: «Не прогоню того, кто идет ко Мне». Жизнь монахов запечатлена покаянием, как в чертах памятника запечатлено то, что он изображает. Поэтому мы благосклонны к тем, кто избирает покаяние, и радуемся с ними, и никакая причина (имеется в виду грех, а не зависимое положение) не воспрепятствует таким людям в исполнении их намерения.

Правило Никифора 25 говорит еще, что если кто-либо в болезни просит монашеской схимы, то нужно дать ему ее без промедления и не препятствовать действию на него благодати. To же самое говорят и Вальсамон, и Симеон Фессалоникийский. Однако никто не должен становиться монахом без старца, который примет его в послушание, по Двукрат. 2.

Правило 44

Монах, обличенный в блудодеянии или приводящий женщину для брачного общения и сожительства, да будет подвергнут епитимиям, положенным по правилам для блудников.

(IV Всел. 16; Анкир. 19; Василий Велик. 6, 18–20, 60.)

Толкование

Если монах, определяет настоящее правило, будет обличен в том, что он совершил блуд или женился, то да будет под епитимией как блудник, а именно семь лет, в соответствии с правилами, причем беззаконное сожительство прежде должно быть расторгнуто. А под «правилами» имеется в виду правило Василия Велик. 19.

Прочти также IV Всел. 16 [[254]].

Правило 45

Поскольку нам стало известно, что в некоторых женских монастырях тех, кому предстоит сподобиться священного монашеского образа, приводящие их сначала наряжают в разнообразные шелковые одежды и даже надевают на них усыпанные золотом и камнями украшения, а затем, когда они подойдут к алтарю, снимают с них этот пышный наряд, и тотчас же им преподается благословение монашеского образа и их облекают в черное одеяние, то мы определяем, чтобы отныне и впредь этого не было. Ибо неблагопристойно, чтобы та, которая по собственному произволению уже отвергла житейские удовольствия, с усердием приступила к жительству по Богу, в мыслях своих непоколебимо утвердилась в нем и затем вступила в монастырь, из-за этого тленного и преходящего украшения вновь приводила себе на память то, что уже предала забвению. Это приводит ее в сомнение и смущает ей душу, захлестывая, словно волнами, и бросая то в одну, то в другую сторону. От этого случается также, что она подчас и слезы не проронит, никак не выразив внешне своего сердечного сокрушения; а если, как и следовало, прослезится на мгновение, то видящий это сочтет, что причиной тому – не стремление к поприщу подвига, а оставление мира и того, что в мире.

(Карфаг. 135.)

Толкование

Настоящее правило воспрещает женщинам, которым предстоит принять монашеский постриг, наряжаться в шелковые одежды и украшаться различными украшениями из золота и драгоценных камней и в таком наряде приближаться к святому алтарю храма в женском монастыре, там снимать с себя эти суетные одеяния, тут же надевать черные монашеские одежды и получать благословение монашеского образа. Если женщина по собственному произволению уже отвергла всякое житейское наслаждение, возлюбила жительство по Богу, непоколебимостью мысли подтвердила это свое произволение и затем, не колеблясь, вступила в монастырь, не пристало ей из-за этих украшений вновь вспоминать то, что она прежде отвергла и забыла [[255]]. И не в этом лишь дело, но и в том, что из-за этих украшений ее душа может прийти в смятение: словно волны, нахлынут на нее мирские представления, так что не позволят и слезу проронить во время пострига (и тем самым показать сокрушение сердца). А если она и проронит случайно малую слезу, то видящие подумают, что это случилось не столько из-за того, что она удостоена ангельского образа, сколько из-за того, что оставила мир и все, что в мире.

Правило 46

Женщины, избирающие подвижническую жизнь и зачисляемые в монастырь, пусть совсем не выходят из него, а если какая-то совершенно необходимая нужда заставит их, то пусть делают это по благословению и поручению настоятельницы. Но и тогда пусть выходят не одни, не сами по себе, а с какими-либо старицами и первенствующими в монастыре, по заповеди игумении. Ночевать же вне монастыря им совсем не позволяется. Также и мужчины, проходящие монашескую жизнь, могут выходить, когда заставляет необходимость, по благословению того, кому вверено начальство. А нарушающие вынесенное нами ныне определение, будь то мужчины или женщины, да подвергнутся соответствующим епитимиям.

(VI Всел. 47.)

Толкование