Правитель империи

И вот он мчится в дешевеньком форде по тихим улочкам Ричмонда. И чувство оглушительной радости захлестывает все его существо. Мощная машина повинуется каждому его движению.

Он — владыка дороги, победитель любых расстояний. Он знает, что после каникул, а может еще и до их окончания, весь его класс будет восхищаться им. Еще бы, он первый, кто сел за руль настоящего автомобиля!..

Дайлинг мечтательно улыбнулся. Да, пожалуй, те минуты были самыми радостными в его мальчишеской жизни.

Через год на рождество он приятно поразил отца и мать: Роберт показал им чековую книжку своего текущего счета, который он открыл в банке рядом со своей школой. Деньги были ничтожные — 12 долларов и сколько-то центов. Он выиграл, удачно опустив 25 центов в чрево «однорукого бандита». Правда, тогда, помнится, радости не было. Было чувство самоутверждения.

Впрочем, пожалуй, радость тоже была. Но, видимо, тогда и кончилось детство…

Два южновьетнамских солдата вывели из хижины пожилую женщину. Она прикрыла глаза руками, а когда опустила их, Дайлинг увидел окровавленные щеки и беззубый рот. За ней вышел щеголевато одетый австралийский офицер. Рядом с ним семенил переводчик. Офицер, улыбаясь, дважды повторил одну и ту же фразу: «Значит, вы, мадам, не знаете, где находится штаб отряда?». женщина молчала, смотрела австралийцу прямо в глаза.

Пятеро сидевших на земле напряженно следили за тем, что происходило. Продолжая улыбаться, австралиец медленно достал из кармана брюк маленький браунинг и, подойдя к самому младшему из пятерых, выстрелил ему в упор в затылок. Женщина рванулась к мертвому уже ребенку, но конвоиры преградили ей путь. Австралиец подошел ко второму из пятерых. Он улыбался, держа браунинг наготове. Женщина сказала что-то хриплым, срывающимся голосом. Австралиец, спрятав браунинг в карман, подошел к женщине.

— Итак, мадам желает говорить, — произнес он, перестав улыбаться. Похвально. Я весь внимание.

Переводчик не успел закончить фразу, когда на ноги вскочил старший из пятерых. Он что-то выкрикнул резко и громко. И было что-то в голосе этого мальчика, что заставило Дайлинга вздрогнуть. Австралийский офицер подошел к мальчику, улыбнулся: — Наконец-то наш юный друг заговорил. Я обещал, что признание будет стоить жизни. Итак…

Мальчик вновь выкрикнул что-то резко и громко и плюнул офицеру в лицо.

Женщину и четверых детей расстреливали австралиец, два американских и два южновьетнамских офицера. По общей команде каждый выпустил пулю своей жертве в упор в затылок.

«Много крови, — поморщился Дайлинг. — Война».

Невдалеке солдаты соорудили походный стол, накрыли его скатертью. Появились всевозможные закуски, бутылки с разноцветными наклейками. Офицеры, тихо переговариваясь, подтягивались к столу. «Интендантская служба работает проворно, удовлетворенно вздохнул Дайлинг. — И похоронная команда бойкая. Уже и трупы куда-то оттащили. Хороший приказ придумали мы совместно с союзниками. Полезный приказ».

Дайлинг имел в виду секретную директиву президента Тхиеу, по которой всем офицерам действующих и тыловых частей приказывалось присутствовать при казнях партизан. И не только присутствовать, но и принимать в них участие. Инициатором директивы был Роберт Дайлинг.

«Чем раньше мы поймем обнаженную простоту дилеммы: либо мы их, либо они нас, — тем больше шансов останется у свободного мира».

Дайлинг один за другим выпил три двойных виски без содовой. Из хижины, подле которой установили стол, вышел долговязый широкоплечий капрал, с хрустом потянулся и, воровато оглядевшись, незаметно поманил одного из вестовых. Тот бочком скользнул в хижину. «Какого черта эти трусы и мародеры там делают?» — раздраженно подумал Дайлинг. И как только капрал отошел от хижины, Дайлинг вслед за вестовым шагнул в прохладный сумрак.

Несколько секунд он стоял у порога, привыкая к полутьме, прежде чем разглядел извивающуюся спину вестового. И вдруг сердце его остановилось, пропустило удар, второй… С прелой циновки из-под извивавшегося тела в пропотевшем мундире на Дайлинга глянули бездонные глаза Лауры, молившие уже не о спасении, но о смерти.

Лаура… Вьетконговка… Женщина… Человек…

… Он с трудом шел по реке, погрузившись в нее по пояс.

Река была черной. Ее поверхность зловеще блестела в закатных лучах солнца. Откуда-то появилась чайка. Она долго летела над самой головой Дайлинга и вдруг сильно клюнула его в лоб. «Какая злая птица, — подумал Роберт. — Ведь она метила прямо в глаз и я чудом увернулся». Чайка то и дело проносилась над ним, громко крича. На ее крики слетелось еще несколько птиц.

Они были жирные, летели тяжело, зло кричали. Каждая норовила клюнуть Дайлинга в голову. Он попытался было отпугнуть их взмахами рук. Но это лишь сильнее разозлило птиц. Тогда он попытался спастись от них, нырнув в воду. «Опять кровь, — подумал он, — густая, соленая, человеческая кровь». Течение стало заметно быстрее, река ширилась, ширилась. Дайлинг увидел, что его неотвратимо влечет к высокому порогу, который обрывался в безбрежное море…