Правитель империи

В первые дни после возвращения в Нью-Йорк Маркетти с замиранием сердца слушал радио и смотрел телевизионные новости: «Вдруг напали на след?». Однако долго ли может находиться в состоянии сверхнапряжения в этом сумасшедшем мире обычный человек (пусть даже с хорошо тренированной психикой и готовый к любым стрессам)? И вот уже Маркетти слушал лишь первый утренний и последний вечерний выпуски, да и свежую газету брал в руки все спокойнее и ленивее. «Как хорошо, что у меня два хозяина. И деньги двойные, и безопасность обеспечена вдвойне. Как умело, как ловко и как четко следствие было пущено по ложному следу», — думал Дик, направляясь вечером в свой гостиничный номер. Шел тот непоздний предвечерний час, когда Восьмая авеню была заполнена людьми и машинами. Прошла группа оживленно беседовавших о чем-то мужчин. Шутки, смех. Натолкнулась на Маркетти бедром молодая, приятная мулатка. «Сэр! Не желаете ли выплатить компенсацию за нанесенное телесное повреждение? Тариф весьма умеренный. И гнездышко имеется». «Ты очень мила, крошка, да времени нет», — меланхолично заметил Маркетти, легонько ущипнув мулатку за зад.

«Там же на месте схватили наркомана, этого бедолагу Освальда, у которого случайно оказалась в руках винтовка, удовлетворенно вспоминал Дик. — Скорее всего, подсунули, воспользовавшись состоянием почти полной невменяемости. И вот он уже объявлен убийцей Джона Кеннеди, врагом нации, великим извергом. Его бросают в тюрьму, где через неделю его приканчивает его бывший приятель. А этого, в свою очередь, отправляет на тот свет полицейский, якобы обороняясь от нападения преступника. ловко сработано! Наверняка, целый синклит занимался разработкой многочисленных возможных вариантов».

Маркетти вспомнил, как он был приятно поражен, обнаружив среди утренней почты пакет на свое имя. В нем лежал чек на довольно приличную сумму — сто пятьдесят тысяч долларов. В сопроводительном письме, напечатанном на бланке известной адвокатской калифорнийской конторы, говорилось, что «эта сумма причитается мистеру Ричарду Маркетти за реализацию наследства его родной тетки, урожденной синьорины Катарины Маркетти, осуществленную по его личному указанию». Дик даже прихлопнул в ладоши: «До чего же все ловко сработано!». Его родная тетка, урожденная синьорина Катарина Маркетти, умерла пять лет назад в богадельне под Турином.

Через день, при встрече со связным «Коза ностра» Дик получил аккуратный маленький сверток. Раскрыв его у себя в номере, он замер, безмерно восхищенный — его взору предстала миниатюрная «Золотая Шпага», один из почетных знаков отличия организации. Он хорошо знал, как распорядиться деньгами — в тот же день он приобрел на все сто пятьдесят тысяч акций одной из компаний Джерри. «Джерри Парсел — это надежно, посмеиваясь, поглаживал бумаги Маркетти, — Джерри Парсел — это вечно». А вот «Золотая Шпага», вместе с ценными бумагами, была отправлена в личный сейф Маркетти в Первом Национальном Городском Банке. Увы, по уставу организации «Шпагу» можно было носить только на тайных собраниях «Коза ностра».

Дик поднялся на лифте на свой семьдесят пятый этаж. номер был довольно большой и светлый. В нем царил «порядок» холостяка: повсюду было разбросано белье, в пепельнице полно окурков, на подоконнике, маленьких журнальных столиках, просто на полу стояли и валялись бутылки из-под виски, пивные банки, черствые сэндвичи. По договоренности с администрацией, уборку в номере Маркетти могли производить лишь в его присутствии. Он пригласил горничную по телефону и теперь следил за ее движениями, сидя за столиком и время от времени отхлебывая виски из высокого коктейльного стакана. Он ждал прихода певички из «Барселоны» и любовался фигуркой горничной. «Как грациозны негритянки! — Дик едва удержался от того, чтобы прикоснуться к девушке. — А ведь она, стерва, чувствует, что я смотрю на нее с вожделением. И крутит грудью и бедрами вовсю. Хотя моя Кларетта ничуть не хуже, я бы с удовольствием отменил свидание и занялся этой коричневой штучкой. Жажда перемены — в крови человеческой. Иногда ее не объяснишь ни логикой, ни здравым смыслом, ни внезапным позывом похоти». Он включил телевизор. Начинался очередной выпуск последних известий.