Правитель империи

Я не знаю этого города. Силуэты его не враждебны, но и нет в нем ни одного родного штриха. Далекий, наверно, от моей страны город. И люди чужие. Красивые, но чужие. Сумерки. Все куда-то спешат: машины, люди, даже темные облака на небе. И вдруг эта вспышка, словно миллионы молний сверкнули разом. И запылали небеса. На фоне этого вселенского зарева стал расти огромный серо-черный гриб. И мелкий, горячий пепел стал засыпать город. было тихо, лишь где-то вдали слышался приглушенно не то вой, не то плач. По осевой линии прошлась серо-зеленая грузовая машина. На крыше кабины вращался мощный динамик. Он выплескивал наружу одно слово: „Апокалипсис! Апокалипсис! Апокалипсис!“. В разные стороны бежали люди. Они горели — не их одежды, — их тела, их волосы. И в воздухе, который был раскален до предела, пахло паленым мясом. Люди-факелы натыкались друг на друга, на деревья, которые обуглились дочерна, на стены домов, которые тоже горели. Тут только я понял: они были слепы, они ослепли при первой вспышке. Поперек улицы появилась трещина. она росла и росла, и из нее вырывалось пламя до небес с гарью и дымом. В растущей бездне клокотало что-то и вздымалось ввысь кроваво-серым фонтаном. Обнявшись, шли мужчина и женщина. оба пили что-то из бутылок, повернув друг к другу обугленные глазницы. Мгновенье оба исчезли в клокочущей бездне. Старуха тащила полуметровую статуэтку из желтого металла. Ей было тяжело, но она довольно щерилась обгоревшими губами. Вот она ступила на мостовую, и тут же ее сбил автомобиль-факел. Старик вожделенно тащил упиравшуюся девушку, не видя, что бездна уже в одном шаге от них. Все новые и новые трещины разрывали землю. Ага, вот они змеи! Черные, жирные, никакая напасть их не берет. Они тянутся ко мне, готовятся броситься в атаку. Зарево из красного превратилось в багрово-лиловое. Дышать становилось все труднее. низко над землей волнами проносились самолеты с нашими опознавательными знаками. Многие самолеты лопались со странным глухим звуком и тут же росли новые серо-черные грибы. Пепел стал густым. Все дома исчезли в безднах. Чудом уцелел центральный круг какой-то площади. По нему бесконечно мчался серо-зеленый грузовик, и динамик на его крыше выплескивал все то же: „Апокалипсис!“. Я стоял на маленьком островке в морской бухте. Но от островка все время откалываются небольшие куски и скоро его вовсе не станет.

Черная стена воды идет на город, на островок, на меня. Это цунами, заливающий всю сушу планеты, и страшнее и чернее его ничего нет.