Правление волков

Проще и безопаснее было бы отправить делегацию от имени короны, но Бреккер игнорировал все обращения, пока Николай сам не написал письмо. Им с Зоей прежде уже доводилось работать с этим молодым мошенником. Они не были друзьями или близкими знакомыми, но все же проще было обратиться за помощью к Казу Бреккеру, чем к совершенному незнакомцу.

– Ты – король.

– Только не в этом камзоле.

– Даже с чайкой на голове ты все равно останешься королем Равки, и этот крысеныш из Бочки не переломился бы, окажи он тебе хоть каплю уважения. – Они смешались с толпой туристов и матросов на набережной. – Ненавижу этот город.

– А как по мне, здесь довольно живая атмосфера, – сказал он, переходя на керчийский.

– Если под живой ты имеешь в виду заселенную крысами, покрытую угольной пылью кучу человеческих отбросов, – ответила она тем же, порадовав его весьма заметным акцентом. – И язык их мне не нравится.

– Люблю здешнюю суету. Чувствуется, что этот город процветает; хотелось бы, чтобы такое место появилось и в Равке – с торговлей, промышленностью. Наша страна не должна навсегда остаться бедным родственником, мнущимся у двери.

Зоино лицо стало задумчивым, когда они свернули в Восточный Обруч, где обе стороны канала усеивали игорные дома, как роскошные, так и убогие. Каждый фасад был более кричащим, чем предыдущий, чтобы привлекать туристов, ищущих развлечений. У каждого входа надрывались зазывалы, обещая самый большой куш и самую живую игру.

– Ты не согласна, – констатировал он с заметным удивлением.

Зоя окинула взглядом впечатляющее здание, которое, Николай мог поклясться, когда-то называлось «Изумрудным… Миром? Дворцом?» Тогда его фасад был зеленым с золотом, в каэльском стиле. Теперь его отделка блистала кучей фальшивых драгоценностей, а надпись над входом гласила: «Серебряная Шестерка».

Зазывала кричал на старика-попрошайку, выпроваживая того с насиженного местечка на лестнице.

– Вали отсюда! Не заставляй натравливать на тебя стражу.

Старик сполз на пару ступенек вниз, тяжело опираясь на свою палку, помогающую поддерживать его искореженное временем и болезнями тело.

– Подадите монетку старому дураку, упустившему свою удачу?

– Я сказал, вали! Ты отпугиваешь жирных голубей.

– Полегче, – вступился Николай. – Все мы друг другу братья.

– Нет у меня братьев, – буркнул зазывала.

Николай сунул свернутый крюге в шапку старика.

– Стоит поблагодарить твоих родителей за то, что не стали плодить таких, как ты.

– Эй – рявкнул зазывала, но они уже пошли дальше.

– Вот о чем я, – сказала Зоя, когда они шли по очередному мосту. – Весь город готов удавиться за монетку.

– И от этого только богатеет.

Бочка кипела заразительной энергией: уличные торговцы, продающие с лотков бумажные кульки со скворчащим мясом и залитые сиропом стопки вафель, фальшивые маги, подбивающие прохожих испытать свою удачу, пьяные туристы в масках Серого Бесенка или Потерянной Невесты и создания невероятной красоты с нежными ручками, гладкими ножками, с роскошными телами, едва прикрытыми лоскутками шелка, и позолоченными скулами, заманивающие одиноких и любопытных в дома удовольствий Восточного Обруча. Сплошной поток денег, текущих сквозь это место, бесконечное море людей – ничего подобного в Равке не было.

Она покачала головой.

– Ты смотришь на этот город с позиции короля. Или принца, когда-то прибывшего сюда учиться, или корсара – хозяина морей. С моей точки зрения вид открывается совсем другой.

– Потому что ты гриш?

– Потому что я знаю, что такое быть проданной. – Она махнула в сторону оживленной улицы и канала, кишащего гондолами и торговыми лодчонками. – Я знаю, что нам это нужно. Работа нашим людям, деньги в нашу казну. Но Кеттердам был построен на костях угнетенных. Гришей-контрактников. Сулийцев, земенцев и каэльцев, которые приезжали сюда в поисках лучшей доли, но не получили даже права владеть землей или занимать места в Торговом совете.

– Тогда мы возьмем у керчийцев только то, что нам нравится, и выбросим остальное. Мы построим нечто большее, место для всех.

– Если судьба подарит нам хоть малейший шанс.

– А если не подарит, мы его украдем.

– Кеттердам плохо на тебя влияет. – Легкая улыбка скользнула по ее губам. – Но, думаю, я тебе верю. Наверное, все дело в камзоле.

Николай подмигнул ей.

– Не в камзоле.

– Подойдешь ближе и очутишься в канале.

– Вряд ли.

– Я правда желаю Равке процветания, – сказала Зоя. – Но всей Равке. А не только знати в роскошных дворцах и купцам с флотилиями кораблей.

– Тогда мы построим это будущее вместе.

– Вместе, – повторила Зоя. На лице ее отразились сомнения.

– Что за судьбоносные мысли скрываются в твоей прекрасной голове, Назяленская?

– Если мы переживем войну… Когда установится мир, тебе придется отослать меня куда-нибудь.

– Ясно, – сказал он, не желая показать, как сильно его обеспокоили ее слова. – Ты уже думала куда?

– В Ос Керво. Нам понадобится там кто-то достаточно авторитетный.

– Значит, ты уже все обдумала.

Она коротко кивнула.

– Обдумала.