Право – язык и масштаб свободы

Характеризуя философию анархизма, П.И. Новгородцев отмечал: «Пафос анархизма и его стихия есть свобода, но свобода не как принцип индивидуального обособления, а как основа разумного и совершенного общения»[280]. В книге «Взаимопомощь как фактор эволюции» Петр Кропоткин подчеркивает, что склонность людей к взаимной помощи имеет такое отдаленное происхождение, и она так глубоко переплетена со всею прошлой эволюцией человеческого рода, что люди сохранили ее вплоть до настоящего времени, несмотря на все превратности истории

[281]. Государства же, «как на континенте, так и на Британских островах, систематически уничтожали все учреждения, в которых до того находило себе выражение стремление людей ко взаимной поддержке. Деревенские общины были лишены права мирских сходов, собственного суда и независимой администрации; принадлежащие им земли были конфискованы. У гильдий были отняты их имущества и вольности, они были подчинены контролю государственных чиновников и отданы на произвол их прихотей и взяточничества… Государственный чиновник захватил в свои руки каждое звено того, что раньше составляло органическое целое. Политическое образование, наука и право были подчинены идее государственной централизации. В университетах и школах стали учить, что. государство – единственный пристойный инициатор дальнейшего развития. что в пределах государства не должно быть никаких отдельных союзов между гражданами, кроме тех, которые установлены государством и подчинены ему; что для рабочих, осмеливавшихся вступать в «коалиции», единственное подходящее наказание – каторга и смерть»[282]

.

Несмотря на то, что эти рассуждения опубликованы в 1902 г., проблематика остается актуальной по настоящее время. Спор о путях реализации предусмотренного ст. 31 Конституции РФ права на собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирования летом 2014 г. решен кардинальным образом. Все, кто не заручился поддержкой субъектов публичной власти, теперь не отделаются административным наказанием, а могут пойти отбывать наказание в места лишения свободы. Это, конечно, демократичнее, чем каторга и смерть, но отбывать пять лет на нарах в колонии общего режима Федеральной службы исполнения наказаний желающих мало. Заметно, как из отечественного медиапространства и с улиц исчезают критические дискурсы, предоставляя место восхвалению очередных успехов «партии и правительства». Очевидно, что критиковать действия публичной власти в начале XXI в. не менее опасно, чем в начале «XIX” в. За нарушение “установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования, если это деяние совершено неоднократно” вновь введенная статья 212.1 УК РФ[283] наказывает, в том числе, принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на тот же срок.

В заключении к книге «Великая французская революция 1789–1793» П.А. Кропоткин отметил, что любой народ, вступающий в период революций, «уже получит в наследие то, что наши прадеды совершили во Франции. Кровь, пролитая ими, была пролита для всего человечества. Страдания, перенесенные ими, они перенесли для всех наций и народов. Их жестокие междоусобные войны, идеи, пущенные ими в обращение, и сами столкновения этих идей – все это составляет достояние всего человечества. Все это принесло свои плоды и принесет еще много других, еще лучших плодов и откроет человечеству широкие горизонты, на которых вдали будут светиться как маяк, все те же слова: «Свобода, Равенство и Братство»[284].

3.6. Право солидарности

Если вся культура представляет собой систему инструментов для жизнеобеспечения и удовлетворения базовых потребностей человека, то ее исходной и первичной задачей становится создание общей среды обитания, в которой было бы возможным сосуществование людей. Такая среда вовсе не является чем-то само собой разумеющимся, она требует постоянно возобновляемых коллективных усилий, и все остальные культурные механизмы функционируют лишь при том условии, что уже существует и поддерживается это пространство, свободное от бесконтрольного насилия.