Право на эшафот

Я была с ним настолько согласна, что чуть не кивнула, помешало лишь то, что шея пока не слушалась. Но подвижки уже были, поэтому я призвала себя быть внимательной и не расслабляться. Тем временем Эмилио продолжал свой спич, поскольку ему моя реакция не требовалась, дон был вполне самодостаточен.

– Я обещал твоему брату позаботиться о тебе. Лучше всего я это сделаю, будучи твоим мужем. Уверен, был бы твой брат жив, он бы со мной согласился.

Сказал он это не слишком уверенно. Видно, сомневался Эмилио, что мой брат одобрил бы его деятельность. Подозреваю, что Максимилиано посчитал бы этого кавалера неподходящим спутником жизни для своей Сиятельной сестры, как это уже сделала моя тетя. Эрилейские, судя по всему, были весьма амбициозны. Дружба дружбой, а брак должен быть с правильным партнером. И никак иначе.

– Хорошо, что ты спишь, хоть глупостей не наделаешь. – Он наклонился и провел пальцем по моей щеке. – Даже не верится, что все оказалось так просто. Такая умненькая девочка, а попала в столь примитивную ловушку. Интриги Теодоро оказались мне на руку, хотя он явно на это не рассчитывал.

Барон рассмеялся неожиданно красивым торжествующим смехом, а я подумала, что Теодоро знать не знает какого-то там провинциального аристократишку с его мышиной возней вокруг наследства Эрилейских. В том, что именно вокруг наследства, а не меня, не сомневалась: да, я этому дону нравлюсь и сама, но еще больше ему нравится то, что со мной связано. Захотелось двинуть ему по физиономии, и внезапно я почувствовала, что руки начали меня слушаться. Совсем чуть-чуть, но начали.

– Спи, любовь моя, и пусть тебе снятся хорошие сны, – опять наклонился ко мне Эмилио. – А когда проснешься, начнется новая жизнь. Она тебе понравится.

Последняя фраза прозвучала угрожающе, поэтому желания дожидаться новой прекрасной жизни не возникло. Меня и старая устраивала, и пока получается, что все изменения – только к худшему. Бежать надо при первой же остановке. Даже если перебирать ногами еле-еле, можно отойти на достаточное расстояние, чтобы после зелья меня никто не связал с каретой. Зелье?.. Я осторожно провела рукой к карману. Движение было медленным, почти незаметным в полутемной карете, но Эмилио внезапно напрягся. Я замерла. Но, как выяснилось, насторожился Эмилио не из-за меня. Он сдвинул створку в окошке и зло спросил кучера:

– Почему замедлился? – В ответ прозвучало что-то неразборчивое. – Плевать. Сейчас самое важное – время. Лошадей сменим на ближайшей станции. Гони!

Карета ускорилась, потому что покачивание стало интенсивнее, усилился грохот от колес. На этом фоне удалось дотянуться до кармана. Содержимое оказалось на месте. Самое забавное, что второй рукой я все так же судорожно сжимала письма, пусть уже не было уверенности в том, что они настоящие. Быть может, письма Эмилио с нужной фразой были добавлены к моему дневнику для правдоподобности? Не зря же защитный кокон открывался по его имени, в то время как тайники Эрилейских срабатывали на другое слово. Впрочем, оставлять их я все равно не буду.

Рука двигалась все легче, по телу толпами пробегали мурашки, но не те, что бывают от близости нравящегося субъекта, а те, что приходят после вынужденной неподвижности, когда каждое движение сопровождается неприятными ощущениями. Заодно включилась голова и подсказала, что побег будет не столь легок, как представлялось поначалу: вернут, едва заметят, что в карете никого нет. А это значит… что в карете кто-то должен быть. Хотя бы фантом. Теоретически я умела их делать, практически их сотворяла Эстефания. Так же, как и отвод глаз. Но теория с практикой не всегда дружат, а я отнюдь не все «вспомненное» проверяла. Казалось важнее как можно больше «вспомнить», и я успела почти все.

Как говорил один мой знакомый из прошлой жизни, деньги надо вкладывать не в акции и недвижимость, а в себя, в свое образование. Акции могут обесцениться, недвижимость – развалиться, а знания и умения навсегда останутся с тобой и помогут выплыть в самой тяжелой ситуации. Можно перестать быть герцогиней, но запомненные магические практики останутся при мне. Если, конечно, вдруг не останусь без магии. Ни о чем таком я не читала, но этот вариант тоже не стоило отбрасывать.

Карета опять замедлилась, но на этот раз Эмилио не занервничал. Отодвинул шторку, выглянул в окно и удовлетворенно хмыкнул. Вскоре мы вообще остановились, и мой похититель выпрыгнул из кареты, демонстрируя неплохую физическую подготовку. Я привстала, обнаружила, что конечности хоть плохо, но слушаются, засунула пачку писем в карман и стала выплетать заклинание фантома, копируя собственную внешность. Пальцы двигались с трудом, поэтому процесс шел необычайно медленно, грозя в любую минуту сорваться. Было очень много отвлекающих факторов: лошади недовольно ржали, Эмилио что-то кому-то выговаривал, а вскоре к его командному голосу присоединился льстивый голосок Эсперансы.