Право на эшафот

Он хмыкнул и дернул меня за юбку, указывая направление. Лавка алхимика Лусеро оказалась совсем рядом, через дом. Монетку я, как и обещала, выдала. Наверное, это были самые легкие деньги в жизни мальчишки, который, получив награду, тут же исчез, даже не поблагодарив.

Судя по внешнему виду лавки, дела у алхимика шли не очень: вывеска давно требовала обновления, на ней с трудом можно было различить «Исабель Лусеро. Дипломированный алхимик. Обычные и редкие зелья. Алхимические ингредиенты и посуда».

Колокольчик мелодично звякнул, сообщая о моем приходе, и на меня уставились живые черные глаза сухощавой дамы лет шестидесяти, подтянутой и аккуратной, несмотря на выбранную профессию, которая зачастую приводила к быстрой порче одежды. Скорее всего, для возни с реактивами она использовала не ту одежду, что для работы в лавке.

– Чем могу быть полезна, сеньорита? – спросила она красивым грудным голосом, который сам по себе вызывал жгучее желание чем-то помочь этой обходительной даме.

Она вообще к себе располагала, поэтому удивительно, если дела у нее и правда плохо идут. Возможно, сказывалось удаление от основных потребителей? Или то, что алхимик – женщина? Общество здесь было уже не средневековое, но до понимания равноправия полов, похоже, еще далеко.

Помещение было аккуратным – небольшой прилавок, шкафчики со стеклянными дверцами, чистые полки. Они не ломились от обилия зелий, но и не разваливались от старости. Пожалуй, есть надежда, что найдется все необходимое.

– Сеньора, мне нужно… – я оттарабанила список ингредиентов, который помнила назубок. – У вас они есть?

По мере перечисления на ее лице проявлялось удивление, но, когда она ответила, в голосе не отслеживалось ни тени эмоций.

– Да, сеньорита, есть все.

– Отлично, – обрадовалась я, – сколько это будет стоить с арендой вашего оборудования на полчаса?

– Что, простите? – теперь удивление было не только на лице, но и в голосе.

– Мне нужно срочно приготовить зелья, а оборудования у меня нет. – Вспомнив, что и переливать готовый продукт некуда, добавила: – Ах да, нужна еще склянка с притертой крышкой. Так сколько это будет стоить?

– Донья, мне не нужны неприятности, – неожиданно ответила она.

Настала моя очередь удивляться:

– Какие неприятности, сеньора? И почему «донья»?

– Потому что магии разрешено учить только в семьях Сиятельных или университете, – ответила она мне с видом гувернантки, объясняющей несмышленышу очевидные истины. – Будь вы студенткой университета, могли бы приготовить там: лаборатории доступны для всех обучающихся. Значит, магии вас учили дома, откуда вы сбежали, поэтому не можете использовать свое оборудование.

– Разве я похожа на Сиятельную? – сделала последнюю попытку, уже понимая, что опять вляпалась из-за незнаний реальностей этого мира.

– Думаете, я не знаю, что и в семьях Сиятельных иной раз рождаются обычные люди или Сиятельные становятся обычными в результате неудачного эксперимента? – усмехнулась она. – Как правило, их судьба незавидна, их существование тщательно скрывают, но они есть. Возвращайтесь домой, донья, не создавайте проблем ни мне, ни себе. Он этого не стоит.

– Кто он? – удивилась.

– Тот, ради кого вы сбежали из дома.

– Я сбежала из дома ради себя, – притворяться было бессмысленно, – и возвращаться не собираюсь, потому что мной планируют расплатиться в политических играх, предположительно с моим летальным исходом. Зелье мне нужно для изменения внешности.

– Собираетесь скрываться всю жизнь?

– Сколько понадобится. А пока собираюсь поступить в университет и получить профессию, с которой смогла бы зарабатывать на жизнь. К сожалению, флакон с зельем разбился, а без него меня быстро найдут. Я бы никогда к вам не пришла, не будь это для меня вопросом жизни и смерти. Сеньора, разрешите воспользоваться вашим оборудованием. Обещаю, этого никто никогда не узнает. Или… вы тоже донья? – Она чуть изменилась в лице. Похоже, я попала в точку. Я бросила тюк с одеждой на пол и сложила руки перед грудью в умоляющем жесте. – Тогда вы просто обязаны мне помочь, как сестре по несчастью, донья Исабель.

– Двуединый, откуда ты только взялась на мою голову? – проворчала она.

Вопрос был риторическим, хотя мой ответ, что из герцогства Эрилейского, ей бы не понравился. Поэтому я молчала, но физиономию скорчила самую жалостливую, взяв за образец приснопамятного кота из Шрека.

– Насколько терпит изготовление? – наконец спросила она.

– Максимум до вечера, донья Исабель.

– Да забудь ты про донью, пока еще кто не услышал. Я не могу в свою лабораторию пустить тебя одну – если кто заметит, что хозяйки там нет, у меня будут проблемы. Лавку тоже закрыть не могу: мои клиенты привыкли, что она работает строго по часам. Поэтому пущу тебя к своему оборудованию только вечером. – Она подняла глаза к небу: – Двуединый, и во что я сейчас ввязываюсь?

– Помощь ближнему Двуединому угодна, – напомнила я. – Сеньора Исабель, я могу пока оставить у вас вещи? Надо до вечера еще комнату снять.

Она скривилась, но вовсе не из-за того, о чем я подумала: дело было не в моих вещах.