Право на эшафот

В этом я была с ней не согласна, потому что грязные тайны, связанные с тетей, представляли для меня особый интерес. «Если маг владеет какой-то методикой, совершенно необязательно ее использовать. Иногда знание – только знание. То, что ты приняла за подготовку, может быть использовано во многих ритуалах». Понять бы еще, было ли это настоящим письмом Эмилио или обманкой, написанной, чтобы убедить меня в том, чего никогда не было. Теперь, когда у меня при себе предположительно мои письма, можно проверить.

– Это был какой-то ритуал?

– Я же сказала, даже могла бы – не стала бы говорить, – с раздражением ответила Исабель. – Тебе сейчас не обо мне переживать нужно, а о себе.

– Вы меня выдадите тете? – спросила я главное.

– Не знаю. – Она покрутила головой. – Возможно, если бы не смерть твоей горничной, я была бы уверена, что ты все выдумываешь. Что она могла знать такого, что ее лишили жизни?

– Могла выдать похитителя. Мне показалось, что дон де Монтейо хотел расправиться с ней сразу, но она убедила его в своей полезности. Когда я сбежала, она стала не просто бесполезной, а опасной.

– Возможно, – согласилась сеньора. – Но Селию я бы тоже не исключала.

Похоже, иллюзий по поводу бывшей подруги она не испытывала, хотя и пачкать ее имя не хотела.

– Так что вы решили со мной делать?

– Пока ничего. Поживешь у меня. – Она прищурилась с видом «отказ не принимается». – Посмотришь, насколько жизнь Сиятельной отличается от жизни простой горожанки. Возможно, это лучше тысячи пустых слов убедит тебя вернуться.

Вариант меня устроил бы, не виси над головой дамокловым мечом возможность возвращения в семью. Уверена, если бы не общая неприглядная тайна тети и сеньоры Лусеро, я бы уже сидела в герцогском особняке. Может, если сеньору заинтересовать материально, она станет снисходительней?

– У меня есть чем платить за проживание.

– Оставь свои гроши себе, – махнула она, – не разорюсь, если будешь у меня столоваться.

– Я могу вам помогать.

– Помогать?

– Например, тут. – Обвела рукой помещение с алхимическим оборудованием и сразу вспомнила, что этим могу подставить сеньору Лусеро. – Или ходить на рынок за продуктами. Могу прямо завтра с утра пойти.

Она насмешливо прищурилась.

– Прямо завтра не получится. Ты совсем не интересуешься новостями?

В библиотеке замка не было подшивок газет, а ведь их наверняка выписывали. Получается, тетя дала указание их прятать.

– Меня от них ограждали.

– Завтра всю первую половину дня никто не работает. Рынки в том числе.

Объяснять она не торопилась, пришлось спросить:

– Почему? Завтра какой-то праздник?

– Можно и так сказать. Завтра его величество Теодоро Второй со своей невестой едут получать благословение в главный храм Двуединого.

– Благословение?

Я знала, что свадьба – дело решенное, но все равно было неприятно о ней услышать. Если я смогу успешно скрываться, то больше никогда не увижу Теодоро так близко, как в наши последние встречи. Возможно, к лучшему: как говорится, с глаз долой – из сердца вон. Вон из моего сердца, Теодоро, вон! Если повторять это ежедневно, раз по десять утром и вечером, должно сработать.

– Первое из трех, – пояснила сеньора Лусеро. – Это положенная процедура для любой королевской свадьбы. Удивительно, что ты не знаешь.

– Если бы меня на нее пригласили, я бы непременно все выяснила, – огрызнулась. – Я предупреждала, что у меня блок на памяти, могу не знать очевидных вещей.

Она насмешливо хмыкнула.

– Есть хочешь?

– Ужасно.

– Тогда разделите со мной ужин, донья.

Скорее всего, это была ритуальная фраза, ответа на которую я не знала, поэтому просто сказала:

– С превеликим удовольствием, донья.

– Да не называй ты меня доньей! – взорвалась она. – Я давным-давно потеряла право на это обращение. Зови меня Исабель. Для посторонних ты временно будешь моей племянницей из провинции.

– Хорошо, тетя Исабель, – согласилась покладисто.

За ужин я была готова на все, точнее, почти на все. Ничего, что унижало бы честь и достоинство как мое, так и герцогов Эрилейских, я бы делать не согласилась. Впрочем, тетей сеньора Лусеро оказалась нетребовательной. Накормила ужином и отправила в ту же комнату, предварительно выдав ночную сорочку и полотенце, чтобы я могла привести себя в порядок после бурного дня.

Оказавшись одна, я наконец достала прихваченные письма – как свои, так и дона де Монтейо. Если их разложить по датам, можно узнать, что же беспокоило Эстефанию. Но, увы, как я и боялась, письма, которые были якобы от меня, содержали лишь пустые страницы. Целая пачка конвертов с чистыми листами. Вряд ли Эстефания использовала проявляющиеся чернила, а значит, мне пытались подсунуть обманку. Но это могло означать как то, что герцогиня никогда не писала дону де Монтейо, так и то, что ее письма он на всякий случай припрятал в безопасном месте. Потому что шантажировать надо, имея козыри на руках, а то вдруг я пришла бы с охраной не только в лице Эсперансы и отобрала бы бережно лелеемые доводы в пользу нашего брака?