Право на эшафот

– Малек, вали. Не для твоих ушей разговор, – буркнул Гнус. – Ты никого не приводил и вообще сеньориту не видел.

Я неохотно убрала руку с плеча проводника, и тот рванул на улицу, плотно прикрыв за собой дверь. Но за ней не остался: я услышала, как прогрохотали его шаги по крыльцу.

– Не боишься, что я тебя того, а цацки заберу? – неожиданно спросил Гнус. – У тебя ж наверняка не одно колечко.

– Зато у вас одна жизнь, – хмыкнула, создавая в руке небольшой, но яркий огонек. – Так что давайте вы выполните мою просьбу, и мы расстанемся в уверенности, что никогда друг друга не видели.

Наверняка я опять сделала что-то не то, потому что в глазах подделывателя документов появились сначала понимание, а потом страх. Но с эмоциями он справился быстро.

– Чего надо-то? – спросил он недовольно.

Я выложила перед ним подорожную.

– Вписать другое имя и мои приметы. Текст могу убрать.

Он покрутил головой.

– У меня есть чистые бланки. Впишу все что нужно.

– А меня с ним на границе не задержат?

– Обижаете, сеньорита магесса. Все в лучшем виде сделаю.

Он вынес из соседней комнаты несколько разных бланков с печатями, на первый взгляд ничем не отличающихся от тех, что у меня в руках. Но только на первый взгляд.

– На ваших фальшивая печать.

– Да кто их там рассматривает?

– Я вот сразу увидела.

– Сеньорита, вы маг. А где вы магов на границе видели? Только при облавах.

Поскольку я подозревала, что тетя Селия на эту самую облаву точно расщедрилась, рисковать не захотела.

– Нет уж, давайте вернемся к моему предложению. Я убираю текст, вы вписываете нужное мне.

– Теофренийский документ – не самый лучший выбор, – неожиданно заметил он. – Не любят теофренийцев. К ним Двуединый немилостив.

– Ничего, мне лишь бы из Муриции выехать, там разберусь, на что заменить.

Если милость Двуединого приходит с Сиятельными, значит, я принесу эту самую милость с собой в Теофрению. Потому что окончательно решила ехать именно туда. Обидно стало за них почему-то. И не только за принцессу, вообще за всех.

Я осторожными мазками убрала слова с того места, куда нужно было вписать новые данные.

– Все стирай. Я не подберу в точности такой же цвет чернил, – проворчал Гнус. – Заметно будет.

Посматривал он на мое колечко жадно. Видно, боялся, что уйду вместе с ним. И когда я получила вожделенный документ, на котором значилось новое имя, Катарина Кинтеро, и мои приметы, а ему протянула кольцо, он неожиданно предложил:

– Хошь, еще один забабахаю? На нашем бланке. В подарок.

– А давайте!

Два документа всяко лучше, чем один, даже если оба фальшивые. Тем более что при беглом просмотре они оба казались настоящими и даже выписанными разными людьми: если почерк Гнуса на первом бланке в точности повторял особенности написания теофренийцев – с ненужными завитушками и наклоном влево, то на втором запись была сделана аккуратными, почти машинописными буквами. Я восхитилась:

– Да вы талантище!

От похвалы дядька не смягчился, скривил физиономию и буркнул:

– Лучше, чтобы о моем таланте никто не узнал.

– Никто не узнает о моем визите – никто не узнает о вашем таланте. И еще… Не хотите еще одно кольцо, но уже не за работу, а купить?

Я выложила колечко с небольшим сапфиром, самой простой формы, но камень был чистый, не из дешевых. Гнус прищурился.

– Ювелир больше даст.

– Ювелира могут разговорить, а на вас не выйдут.

А еще я понимала, что деньги мне нужны позарез: вещи придется бросить у сеньоры Лусеро, но путница без багажа, отправляющаяся далеко, вызывает подозрение. Значит, на дилижанс я должна садиться с чемоданом. Бегать искать ювелира, который сохранил бы тайну сделки, времени не было.

– Смотри, чтоб потом обид не было, – предупредил Гнус, высыпая монеты на стол. – Для меня твои цацки – мертвый груз, им отлежаться надо.

– Обид не будет, – уверила, забирая деньги.

Удовлетворенные друг другом, мы расстались. Поначалу пожалела, что отпустили мальчишку, но дорогу к рынку нашла легко, где и набила корзину продуктами доверху. Удирать я собралась после обеда, но сначала нужно было усыпить бдительность той, кто считала себя моей благодетельницей. На мои вопросы она отвечала все неохотней, и я опасалась, что если она еще не отправила известие донье Хаго, то сделает это в ближайшее время.

Глава 25

Кролик получился на славу, потому что в последний момент я вспомнила про сметану и не ушла с рынка, пока ее не купила. Сеньора Лусеро нехотя признала, что готовить я умею, пусть это и не соответствует высокому званию Сиятельной. Подозрительность из ее глаз не уходила, только усиливалась.

– Сеньора, я хочу прогуляться до университета, – почти промурлыкала сладко. – Пока записываться не буду, просто посмотрю, где он находится, как выглядит, да и город мне не очень знаком. Не составите ли мне компанию? Труадон вы знаете хорошо.

– С чего ты взяла? – недовольно спросила она.

– Вы столько лет тут живете, должны были изучить его от и до.

– Сиятельные просто так не гуляют, – отрезала она.