Право на месть

На второй пинте расслабился и начал потихоньку соображать. Так всегда бывает. Когда ты в центре урагана, вокруг летают части фасадов и зданий, срабатывают инстинкты «бей или беги», не до размышлений. Но стоит отойти в сторону и посмотреть непредвзято…

Черная вдова танцевала приват для Акуторы, когда принесли букет. Сама вызвалась или он позвал? Стала бы чернокожая стриптизерша вмешивать ребенка в чужую схему подставы? Добровольно, конечно же, нет. Но ты не о том думаешь, Ван. Был ли у нее выбор? Почему у такого крохи оказался разблокирован доступ к утилизатору?

Кто-то как раз в это время «одолжил» малыша и воспользовался его чипом. Раньше такими вещами грешили все бандиты Окраины. Когда ввели детекторы и «красный код» полиция частенько ловила у утилизаторов бездомных ребятишек. Затем на устройства поставили «родительский контроль». После чего у утилизаторов стали находить щуплых ребят постарше — всех в отключке.

Поэтому утилизатор оснастили активатор блоком на проверку состояния — теперь, чтобы слить ненужную вещь человек должен был быть в сознании. Ну, а дальше уже полиция трясла задержанных бедолаг: кто кого обманул, кто кого запугал, сдай своих… Языки развязывались еще до приезда в участок. Подставляться под «красный код» в здравом уме не хотел никто.

В этом плане карапуз с разблокированным доступом или дурачок убогий — идеальный вариант, его не допросишь. Ребенок… уязвимое место матери… неужели все-таки с согласия? Зарубка на будущее: поговорить с Черной вдовой.

Ладно. Зайдем с другой стороны. Место преступления, чернокожий ребенок, подаренная игрушка — все кричало о «Нишики». А кому в ночном клубе из местных выгодно подставить Акутору и меня заодно?

Очевидный ответ. Макака раньше кормился от видео с девочками. Так что, камера в курятнике — скорее всего, тоже его рук дело. Но не сам же прилизанный красавчик прирезал Дока в подворотне? Кишка тонка.

Значит, без наемников не обошлось. Я вспомнил нож с удобной гардой. Мо держал, а Ли, значит, резал.

Очередной мант лопнул в пальцах от сильного нажатия, и внутренний сок стек не только по руке, но и на футболке растеклось бульонное пятно. Вот черт! А тут даже салфеток нет!

— На. — Док протянул мне закрытую упаковку. Я безропотно принял салфетки, начал вытираться и только тут сообразил. Поднял глаза и заорал.

— А! Живой! — Хотелось присовокупить пару матерных, но мама Джо и так уже осуждающе смотрела в нашу сторону. Ее терпение я уже не первый раз испытываю. Когда-нибудь запас кончится.

— Да не ори ты. — Док слегка поморщился. Светлые глаза загадочно блестели. Живее всех живых! — Как видишь. Хоть в этот раз экстренный вызов ты использовал верно. За тобой не следили?

— Я думал… В полиции сказали… — Ерошу волосы все еще масляными руками. Вот черт. А-а, ладно. Пофиг. — Думал тебя убили.

— Убили. Но не меня.

Эрих Сумире

Все началось много лет назад. В ту пору он, молодой и подающий надежды специалист в области психиатрии и наркологии, числился научным сотрудником в исследовательском филиале небольшой фармакологической компании Центра.

«Стигма-фармасьютикл» специализировалась на разработке и проверке психофармокологических препаратов. Где, несмотря на скромный инвестиционный фонд, доктору Эриху Сумире по запросу предоставлялись любые ресурсы в рамках разумного.

Эрих не был глуп. Он быстро смекнул, что за непритязательным фасадом «Стигмы» прячется след одной из корпораций, в то время только поднимающих голову. Неприятно, но терпимо. Он тоже решил играть не по правилам, и его исследования поделились на официальную и не очень части.

Официально он занимался вопросами диагностики и лечения посттравматического стрессового расстройства у комбатантов. Изучением психопатологических репереживаний, нарушениями функционирования мозга, нервной и эндокринных систем.

На деле его заказчиков больше интересовали вопросы перепрограммирования сознания. А также насильственная коррекция памяти и удаление побочных эффектов, всплывающих у пациентов с ПТСР. Директор «Стигма-фармасьютикл» даже вызвала его в кабинет и лично выразила надежду, что, при достаточных вложениях, у Эриха будут подвижки в этой области.

Из чего доктор сделал вывод, что Пи-компания тут ни при чем. Их проблемы ПТСР и перепрограммирования сознания никогда не волновали. Не их специализация. Да и снятие ограничения у наемников — тема, Рэйдзё не интересная. У них на Окраине и без всяких исследований полно отморозков без тормозов.

Значит Синдикат. Это беспокоило. Особенно если учесть, что неофициальной, а меж тем, основной целью исследований доктора стала запись чужой памяти. Проект, который интересовал доктора давно. Результатами которого он не собирался делиться, ни с кем.

Использовать деньги Синдиката для собственных нужд — самоубийственное занятие.

Часть экспериментов даже удалось провести в рамках официального прикрытия «Стигма-фармасьютикл». Но самые важные, самые главные исследования требовали людей, подключенных к первому прототипу машины.