Право на жизнь

До опушки оставалось всего метров триста, когда от деревушки, наконец, ударили выстрелы. Затрещали автоматы, басовито рявкнул пулемет, грохнула один раз СВД… Данил, притормозив, вновь глянул в бинокль и успел заметить, как заглот, волоча за собой правую заднюю лапу и виляя зигзагами, нырнул в лес.

– Ушел! – простонал он в сердцах, пихая ненужный более бинокль в подсумок. – Вот стрелки! И Ван-то, Ван…

– Счетчик не промахивается, – озадаченно отозвался Сашка.

– Так, может, он и подранил…

– Скоро узнаем.

В деревушке царила мертвая тишина – местные жители, испуганные выстрелами, хоронились по домишкам, а сталкеры, вероятнее всего, все так же сидели по чердакам, ожидая нового появления заглота. Остановившись у околицы, Данил выдернул из кобуры на бедре «Пернач» и, подняв ствол, выстрелил в воздух.

– Сколько еще сидеть будете?! – во всю силу легких заорал он. – Упустили, стрелки! До третьего пришествия теперь ждать?!

Чердачная дверка ближайшей избенки приоткрылась, и оттуда высунулась злая физиономия Шейдера.

– Вам че тут надо?! – напустился он на напарников. – Чешите к берлоге, раз уж пошли!

– Ушла дичь – снимай засаду, – Данил постучал пальцем себе по лбу. – Это ж понимать надо. Встретить не получилось, тактику меняйте!

От других домишек уже шли остальные бойцы. Сначала Шрек, вслед за ним – Дума с компанией, Бинтыч. Последним подошел Ван.

– Ты чего же? Мазанул? – спросил его Данил.

Счетчик вздохнул:

– Я всего-то мгновение его видел, в просвет между деревьями. В основание лапы стрелял, как майор говорил, – да мимо, похоже.

– Он хромал, когда уходил, – отозвался Шейдер. – Лапу волочил и дрянь какая-то с нее капала… Что делать будем?

Сашка вдруг оживился:

– Дрянь, говоришь, капала? Да еще и лапу волочил? – уточнил он.

Шейдер кивнул, но спросить ничего не успел – вклинился Дума:

– А ведь верно! Попович – ты ж следопыт, тебя дед Миха учил! Найдешь?

Санька самодовольно усмехнулся:

– Ну, если серьезно подранили, если он метров через триста не выправится – найдем. Главное, дождь бы не пошел… – он озабоченно поглядел на голубой купол неба с мелкими белыми облачками тут и там.

– Какой, нахрен, дождь, – отмахнулся Тарас, – и не пахнет… Так что – двигаем? – он оглядел сталкеров.

– Кто-то должен у берлоги остаться, – сказал Данил. – Я сяду на тропу, а вы старайтесь его развернуть и к реке гнать.

– Постараемся. Но ты уж не обессудь, если мы его сами завалим, – ухмыльнулся Шейдер.

– Не говори «гоп»… – вернул ему ухмылку Данил. – Долго еще будем тут торчать?

Отряд вновь разделился, и Добрынин, кивнув напарнику и мысленно желая ему удачи, двинулся в сторону реки.

Шлепая по песку, он несколько раз оглянулся – сталкеры двигались цепью, постепенно расходясь в стороны и забирая все глубже в лес. В середине цепочки, под охраной Шрека с пулеметом наперевес, двигался, уткнувшись в землю, Сашка. Правый фланг цепи уже скрылся за деревьями, пытаясь отрезать мутанту путь в самую чащу и выгнать его к реке.

«Ну, ни пуха ни пера, мужики!» – еще раз мысленно пожелал Данил удачной охоты и тут же рефлекторно присел, кидая приклад винтовки к плечу, – из леса раздалось несколько коротких очередей, злобные выкрики и звуки, какие может издавать только продирающийся сквозь бурелом большой и мощный зверь.

Заглот, вероятнее всего, попытался устроить лежку где-то вблизи и регенерировать раны, но отряд спугнул его, и теперь он уходил краем леса, пытаясь оторваться от преследователей.

«Ничего, вернешься еще, никуда не денешься. А вот мне поторопиться бы не мешало», – и он, поддернув ремень винтовки на плече, рысцой побежал в прежнем направлении.

Берлогу он нашел сразу же – место было приметное, мимо не пройти. После внимательного изучения у Добрынина создалось впечатление, что когда-то давно здесь стояла огромная каменная глыба, но с течением времени она растрескалась, постепенно расслаиваясь на отдельные фрагменты, и в конце концов, рассыпалась окончательно, усеяв сорокаметровый участок берега у воды каменными обломками самых разнообразных форм и размеров. Теперь от нее оставался только высокий каменный зуб с дуплом в основании, которое, по всей видимости, и было входом в берлогу заглота.

Мусора, вынесенного рекой, вокруг и впрямь лежало в изобилии – трава, засохшая тина, нагромождение бревен, палок и досок, две автомобильных шины приличной величины, лодка с пробитым днищем и даже невесть каким образом попавшая сюда ржавая газовая плита.

«Вот тут и сядем, – удовлетворенно кивнул сам себе Данил. – Остается только ближе подпустить, как возвращаться будет. Подойдет к своей берлоге метров на тридцать – тогда уж и… Вот только проверить надо, нет ли там кого».

Обогнув каменистый участок, он зашел с восточной стороны, внимательно ощупывая каждый метр пространства и старясь проникнуть взглядом даже в пещеру. Бесполезно – темно, снаружи не разглядеть. Данил осмотрелся и, подняв с земли камешек, кинул в отверстие, надеясь расшевелить того, кто, возможно, прячется там. Из глубины донесся только гулкий шлепок – похоже, пещера в данный момент и впрямь пустовала.