Право на жизнь

З и н о ч к а. Фигу! Ярыкалов!..

М а р а т. Тимонин!..

Шум, выкрики.

О с м а н о в. Ну, базар!..

Х а р ы б и н. Будя, Иван Васильевич, поиграли. Пора и делом заняться.

У р в а н ц е в. Товарищи, тихо!.. Есть еще и другой выход. Я предлагаю тайное голосование…

З а т е м н е н и е

Слышен шум толпы, голоса, смех, восклицания. На причале появляется запыхавшийся  к о р р е с п о н д е н т.

К о р р е с п о н д е н т. Прощальные объятия, улыбки, поцелуи… Сегодня мы с вами присутствуем при волнующем событии — родственники, друзья, представители управления тралового флота собрались здесь, на причале, чтобы проводить уходящую в море «Ниву». Вы уже знаете, что это траулер, оборудованный по последнему слову техники, насыщенный наисовременнейшей аппаратурой! Словом, флагман нашего промыслового флота!..

Г о л о с (усиленный динамиком). Всем посторонним и провожающим покинуть борт судна!..

К о р р е с п о н д е н т. Вынужден прервать свой рассказ. Я вижу, как уже поднимают трап… Подана команда выбрать причальные концы… А вот на крыле мостика появляется и сам капитан! Он молод, но фамилия его уже известна. Мы знаем его как удачливого и знающего свое дело моряка. Это…

Фамилию капитана «Нивы» заглушают звуки оркестра — гремит традиционный отходный марш «Прощание славянки».

Г о л о с (усиленный динамиком). Всем посторонним и провожающим покинуть борт судна! «Нива» снимается в рейс. Пожелайте нам счастливого плавания!..

ПРОИСШЕСТВИЕ

Драма в двух действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Т р е у м о в  А р т е м  Н и к о л а е в и ч.

Ю с у п о в.

С о л о м и н.

К у л и к о в.

Т о н я.

А н н а  К о р м и л и ц ы н а.

К о з и н е ц.

С о к о в н и к о в.

С л е д о в а т е л ь.

В а с ю т и н а.

К о л я.

Н а т а ш а.

С т а р у ш к а  Д а р ь я.

Б а б а  П а ш а.

Д е ж у р н ы й  р а й о т д е л а  м и л и ц и и.

М р а ч н ы й  п а р е н ь.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Кабинет председателя колхоза. Т р е у м о в  звонит по телефону.

Т р е у м о в. Справочная?.. Алло, справочная? Скажите, когда сегодня прибывает поезд из Алма-Аты?.. Жду.

Входит  К у л и к о в.

К у л и к о в. Артем Николаевич, ЧП.

Т р е у м о в. Ну?

К у л и к о в. Соломин отказывается подписывать соцобязательства.

Т р е у м о в. Что за бред ты несешь?

К у л и к о в. Не я несу, а Соломин. Он отказывается подписывать обязательства.

Т р е у м о в. Вот сукин сын! Отчего это вдруг?

К у л и к о в. Ваньку валяет, куражится.

Т р е у м о в (нажимает кнопку селектора). Соломин?

К у л и к о в. Я привел его, Артем Николаевич. Он за дверью ждет. (Открывает дверь кабинета.) Входи, Яков Михайлович.

Входит  С о л о м и н.

Вот он — Яков Михайлович.

Т р е у м о в (в трубку). Я жду, девушка, жду… (Соломину.) Объяснитесь, Яков Михайлович.

С о л о м и н. Разве Юрий Петрович Куликов не ввел вас в курс соответствующим образом?

К у л и к о в. Почему ты меня не любишь, Яша?

С о л о м и н. Хотя бы уже потому, что ты не девушка…

Т р е у м о в. Кончайте треп!

К у л и к о в (Треумову)

. На общем собрании мы выработали повышенные обязательства для всех колхозных участников, помните?

Т р е у м о в. Не тяни резину.

К у л и к о в. Были составлены таковые и для фермы, которую возглавляет Яков Михайлович. Было такое?

С о л о м и н. Верно.

К у л и к о в. Партбюро сделало ответственным меня за это дело, я прихожу на ферму с отпечатанными обязательствами, а Соломин от имени всего коллектива отказывается их подписывать!

Т р е у м о в. Ну?

С о л о м и н. Зачем нам подписывать, если доярки сейчас и так надаивают столько молока, сколько это записано в обязательствах?

К у л и к о в. Возьмите новые, повышенные…

С о л о м и н. Ишь как просто у тебя! Больше молока получить от коров мы в этом году не сможем — не те корма. Если, конечно, не добавлять воды в молоко.

К у л и к о в. Выходит, все взяли обязательства, а одни вы будете гулять без них?

С о л о м и н. Если это называется «гулять», то выходит именно так.

К у л и к о в. Ты даешь, Яков Михайлович!

С о л о м и н. Просто мы не желаем заниматься туфтой. Девчата и так вкалывают с утра до ночи. Что им еще подписывать!

Треумов молчит, внимательно разглядывая Соломина.

К у л и к о в. Яша, чудак, это же так полагается!

С о л о м и н. Кто это установил — обманывать самого себя? Если мы работаем, как это записано в обязательствах, то зачем же переводить бумагу?

К у л и к о в. Скажи спасибо, что тут все свои, а то бы тебе дали прикурить! Дело здесь не только в твоей ферме. Сам понимать должен.