Право первой ночи

— Нет! Мы должны пойти! Все это… — Адалин обвела глазами комнату и тут же ощутила слезы на своих глазах. Не этому учили ее родители, не о таких отношениях она мечтала! — Не правильно, господин! Связь вне брака порочна и грешна. Я чувствую себя… грязной.

Сомерсильд отвела взгляд, зная, что не сможет повлиять на решение Людвига фон Миллера. Он мог бы просто запереть ее в комнате и брать тогда, когда хочет, столько, сколько хочет... Ни один слуга не осудил бы почтенного землевладельца!

— Вставай, — внезапно голос феодала раздался из другого конца комнаты. Мужчина стоял у окна, спиной к невесте, активно поправляя брюки, нервно теребя застежку. — Мы опаздываем.

Часть 20

Адалин смотрела на себя перед зеркалом, задыхаясь от недостатка кислорода. Пышное платье, закрывающая лицо фатиновая фата… Девушка отчаянно не могла поверить, что пришел тот самый роковой день, к которому всю жизнь отчаянно готовили ее родители – замужество.

Счастливое безропотное детство снова и снова пролетало перед глазами, оставляя в памяти послевкусие печали и радости. Еще недавно мать вплетала ей в рыжие косы сорванные на поле одуванчики, а сегодня волосы были уложены в высокую прическу, заколоты золотым гребнем и жемчужными заколками. Черствые тапки заменили изящные туфельки, а бесформенное платье – дорогое, отутюженное, с тугим корсетом.

— Ах… — девушка осторожно скользнула пальцами по лепесткам роз из маленького, аккуратного, но от того не менее роскошного букета. Сорт назывался «Алое пламя», но больше напоминал цвет волос самой Адалин.

Розовая мечтательная дымка развеялась, когда три нетерпеливых удара по двери заставили невесту вздрогнуть. Фон Миллер после долгих уговоров согласился подождать суженную за дверь, но терпение его медленно подходило к концу.

— Прошу, поторопись! — окликнул он Адалин.

Девушка не собиралась задерживать церемонию, ей лишь хотелось, как можно подробнее запомнить этот день: настроение, запахи, погоду, каждую мелочь одеяния и внутреннего состояния. Словно жизнь отныне делилась на «до» и «после» и сейчас девушка проходила через ту самую роковую арку изменений.

— Иду… — нервно окрикнула она, в миллионный раз расправив струящуюся ткань и разгладив волосы.

Когда Сомерсильд вышла, фон Миллер будто потерял дар речи. Он изучал ее долго и самозабвенно, поедая глазами и с трудом удерживаюсь от волшебной и манящей мысли, прижать невесту к себе, вернуться обратно в спальню и не покидать ее не под каким предлогом.

— Ты готова, Адалин? — с трудом проглатывая истинные желания, сквозь зубы пробормотал фон Миллер. Ему требовались все внутренние силы, дабы спокойно стоять на месте.

Адалин сделала долгий, протяжный вздох, выдавив из себя нервную улыбку.

— «В горе и радости?» «…И только смерть разлучит вас?» — процитировала Сомерсильд извечные строки бракосочетания. Но вместо ответа проследила за тем, как легкая улыбка на губах мужчины потускнела, а затем и вовсе испарилась.

— Поторопись, — холодно хмыкнул он, грубо сжав запятьте Адалин и быстрым шагом направившись к лестнице. Девушка едва поспевала за мужчиной, пару раз почти споткнувшись. Фон Миллер больше не был мил и добр, он шел на пролом к своей цели, совершенно не интересуясь состоянием невесты.  

В тот момент над Адалин будто развеялась розовая дымка, а наивные мечты о любящем муже стали прахом. Да, Людвиг фон Миллер хотел обладать девушкой, этого не отнять. Возможно, он считает ее достаточно привлекательной для рождения ему наследников. Не более…

С каждым шагом Сомерсильд будто все больше и больше покидали силы. Он чувствовала, как земля притягивает ее, а тучи сгущаются.

«Что произойдет, когда интерес угаснет?» - вернулся в невесте тревожный вопрос. «Какова будет судьба?»

Когда феодал буквально волок ее по длинным извилистым ступенькам, Адалин вдруг остановилась, намеренно упершись каблуками в пол и не давая сдвинуть себя с места. Недовольный мужчина наконец обернулся, Адалин отчаянно надеялась, что ее влажные глаза останутся незамеченными, отчетливо прошептав:

— Господин, вы не хотите состариться со мной?

От прямого, сказанного лоб-в-лоб вопроса феодала буквально передернуло. «Видимо, он не умеет лгать» - подумала девушка, когда фон Миллер скривился, будто от кислого лимона, и отвернулся.

— Адалин, прошу, — нехотя, рвано выдавил он из себя, — Сейчас не самый подходящий момент.

— Именно сейчас тот самый подходящий момент! — Адалин уперто смотрела на феодала, ожидая его ответа, как глотка свежего воздуха. Она мечтала развеять свои тревоги, снова вернуться в состояние прекрасного предсвадебного блаженства, но фон Миллер продолжал уперто молчать, будто ожидая, пока Адалин вдруг забудет свой же вопрос. Тогда девушка сглотнула обиду, надрывно всхлипнув:

— Прошу, скажите хоть что-то…

— У нас много прекрасного времени впереди, — наконец произнес фон Миллер, — Ты не будешь ни в чем нуждаться. Что еще нужно?