Право первой ночи

— Потому что я боялся, что ты будешь иметь слишком большое влияние на меня. — криво усмехнувшись, фон Миллер обвел девушку горящим адским пламенем взглядом, будто она самое прекрасное в этом мире. По крайне мере, по телу девушки пробежали блаженные мурашки, а ноги мгновенно стали ватными. — Но, это и так произошло. Я пытался отпустить тебя, дать свободу. Но эти дни казались мучительными… Если хочешь, я попробую снова.

Адалин наконец смогла искренне улыбнуться впервые за несколько недель, мгновенно сбросив с плеч огромный, невыносимо тяжкий камень. Девушка верила фон Миллеру, не сомневалась в его словах. Она видела, как жадно он пытается оправдаться, внушить ей правду. Это вмиг растопило сердце, подогрела и без того горящие чувства.

— Я больше не хочу быть свободной, — отчаянно призналась девушка. — Больше не хочу быть вдали от тебя!

— Надеюсь, — наигранно строго протянул мужчина, — Больше я не услышу в свой адрес постыдного «вы». В отношении мужа это не допустимо!

Адалин было открыла рот, чтобы возразить, но тут же ее заткнул неистовый, головокружительный поцелуй. Девушка даже не поняла, как оказалась прижата к двери, а руки ее вдруг стали прикованы над головой.

— Больше я не дам тебе сбежать, Адалин, — нежно усыпая шею девушки ненасытными поцелуями, снова и снова вторил мужчина, будто в каком-то сне. — Ты будешь моей и только моей… 

Часть 41

Адалин таяла от каждого касания… Словно то самое мороженное из книги рецептов на полке в библиотеке! Девушка и глазом моргнуть не успела, как руки мужчины оказались под нижней юбкой. Фон Миллер крепко сжал ягодицы Адалин, поднимая ее над землей и вжимая в себя все сильнее и сильнее.

— Не здесь, — не своим голосом прошептала девушка. Ей казалось, словно губы живут отдельно от нее… Как и пальцы, нежно изучающие густые кудри мужчины, скользя по шее и щекам…

Фон Миллер лишь на мгновение оторвался, оглядываясь по сторонам в кромешной тьме, а после сделал два неестественных шага в право. Как только они с Сомерсильд оказались в меленькой уютной комнате, похожей на гостевую гостиную, мужчина запер дверь изнутри на щеколду.

— Хочу видеть тебя, — подхватив спички со стола, феодал торопливо распалил несколько стоящих на столах свечей и вернулся с тяжело дышащей Адалин. Пытаясь привести дыхание в норму, девушка оперлась обеими руками на стоящий позади каменный столик. Но когда мужчина вновь оказался рядом, захватывая ее в плен цепких рук и горящего алого взгляда, девушка знакомо задрожала и напряглась.

Фон Миллер поддел ее подборок, заставляя несмотря ни на что смотреть лишь на него.

— Хочу видеть твои прекрасные глаза, Адалин, — вновь повторил он, указательным пальцем скользя по лицу вниз, — Твою невероятную шею… — Адалин вздрогнула, когда палец углубился в ложбинку и немного расслабилась, стоило мужчине накрутить длинный рыжий локон на руку. — Твои шелковистые волосы… — внезапно обе ладони коснулись краев платье и ткань под ними затрещала. Адалин, словно стойкий оловянный солдатик лишь прикусила губу, но не посмела показать испуга. Не переставая глядеть на девушку, мужчина медленно опустился к плечу, укрывая его поцелуями.  Затем надорвал ткань еще немного и грудь наконец поддалась, выскакивая из корсета. Фон Миллер жадно зашипел и, встав на колени, припал к ней, накрывая сосок своими горячими губами. Адалин вскрикнула, когда мужчина жадно закусил его, оттягивая в сторону. По телу девушки прошла томительная дрожь, оставаясь комом в нижней части живота. Скрестив ноги, девушка вновь вздрогнула, но теперь уже от жадного рыка фон Миллера. — Ты такая сладкая, Адалин…

— Боже… — сознание Сомерсильд заслонила розовая непроглядная дымка. Она больше не могла держать себя в руках, поддаваясь каждому прикосновению мужчины. Ее тело извивалось в его умелых руках, безмолвно просило о большем. Каждая клеточка отзывалось даже на самое легкое, мимолетное касание… — Я больше так не могу…

Фон Миллер лишь самодовольно усмехнулся, оставив наконец распухшую грудь в покое. Медленно спуская вниз, усыпая кожу ненасытными поцелуями, он все крепче и крепче сжимал бедра Адалин, подтягивая их ближе к себе.

— Хочешь, я все прекращу? — нарочито громко и отчетливо спросил мужчина, застывая лишь в паре сантиметров от лона Адалин. Фон Миллер знал, что она не сможет отказать. Знал и видел это в ее широко распахнутых, испуганных, но не менее жаждущих зеленых глазах. Как никогда ранее чувствовал возбуждение избранной. Ее желание, ее готовность! Но мужчине неистово хотелось услышать это из ее губ. Знать, что не он один сходит сейчас с ума… Позволяет себе дойти до края…

Адалин лишь прикусила губу и сморщила маленький носик, неосознанно толкаясь бедрами вперед. Тогда фон Миллер снова повторил: