Право выбирать

Стоило шагам принесших ее бандитов стихнуть, как Викта стянула с головы мешок, с наслаждением вдохнув сырого прохладного воздуха. И тут же поморщилась - воняло тухлятиной. Не особо утруждаясь осмотром местности, девушка поскорее выбралась из лужи, пока еще не промокла до нитки, и только тогда озаботилась вопросом, где она, собственно, оказалась и чем здесь можно воспользоваться, чтобы развязать руки.

Насквозь проржавевший кусок какой-то малопонятной конструкции нашелся тут же. Острая кромка послужила своеобразным ножом, и вскоре Викта уже с наслаждением потирала запястья, покрывшиеся тонким слоем рыжевато-бурой пыли, под которой проступали синяки от веревок. Нуара отбросила спадающие на лицо спутанные волосы и осмотрелась.

Место, в котором она оказалась, с виду напоминало трущобы, но только на первый взгляд. Низкие однотипные дома, тянущиеся вдоль улицы, выглядели заброшенными и ветхими, но отнюдь не так, как сараюшки, в которых ютились жители самого бедного квартала в городе. Выбитые окна, похожие на пустые глазницы, слепо смотрели на захламленную улицу, заваленную осколками битого камня, проржавевшими до неузнаваемости металлическими остовами и какими-то неопрятными кучами, воняющими гнилью и тухлятиной. Откуда-то явственно тянуло сладковатым трупным душком и девушка невольно вздрогнула. Она уже знала, куда ее занесло. Или, если точнее, куда ее отнесли.

Когда-то это был довольно престижный квартал, в котором располагались казармы имперских войск и офицерские квартиры. Вдоль широких, предназначенных для торжественных парадов кавалерии, улиц некогда были разбиты тенистые скверы, но сейчас об этом напоминала лишь полоса дикого кустарника, сплетшаяся едва ли не в монолитную стену.

А потом пришла чума. Частым гребнем прошлась по улицам, заглянула в каждый дом, о чем явно свидетельствовали потускневшие цифры на воротах, нарисованные белой краской. Количество заболевших… В офицерском городке всегда было много детей, а они оказались самыми уязвимыми для мора. Так что когда сюда наконец добрались целители-люмеры со своей магией, было уже поздно спасать кого-то. Озверевшие от потерь выжившие набросились на них с небывалой жестокостью. Говорят, война началась именно на этих улицах, постепенно захлестнув всю империю.

Позже, уже после запрещения магии и введения в действие жестких законов об изменении, это место оказалось заброшенным. Казармы перенесли за черту города, на другую сторону реки, а в мертвом квартале остались лишь крысы да одичавшие псы. Десятилетием позже его обнесли высокой стеной, а внутри каменного кольца разрешили селиться тем, у кого уже не было шансов найти место в мире людей. Здесь многие измененные находили свое последнее пристанище. Недаром это место теперь называлось резервацией.

Улица оказалась пустынна, но почему-то девушка была уверенна, что это лишь видимость. Люди Аргэ явно чувствовали себя в этом месте вполне уверенно, а вот за себя танцовщица поручиться не могла. Они были людьми, а она - нуара, равная или просто подобная тем, кто здесь должен был обитать, а значит, и снисходительности к себе ожидать не стоит. Почему-то она абсолютно не сомневалась, что тут действует принцип: выживает достойнейший. Порой отнюдь не самый сильный, но самый хитрый и приспособляемый. В детдоме было так же. А для того, чтобы действовать соответственно обстановке, сначала стоило выяснить, как именно обстоят дела в резервации. Измененная огляделась, выбрала первый же приглянувшийся ей дом и скользнула в зев дверного проема.

В заброшенном квартале на границе резервационных земель, от которого остались одни руины, она провела лишь первую ночь. Забившись в одну из более ли менее уцелевших комнатушек, она так и не сомкнула глаз не столько от страха, сколько от холода. Словно назло, с неба постоянно лил дождь, неверной стеной отгородив ее от окружающего мира.

Ей даже удалось отыскать слегка надбитую емкость, некогда, скорее всего, бывшую пиалой, помыть ее под дождевыми струями и наполнить водой, чтобы утолить жажду. С едой дела обстояли куда хуже. Нуара понимала, что в ближайшее время ей придется покинуть убежище и отправиться на поиски чего-то съестного, ведь ослабеть от голода в ее планы не входило. Но это означало так же скорую встречу с местными жителями, и это страшило едва ли не больше, чем "свидание" со стражами. Девушка все еще подсознательно продолжала причислять себя к людям. Да, она свыклась со своей измененной внешностью, но все еще была похожа на человека за исключением хвоста и странного цвета глаз. А резервационные… она была наслышана, что сюда уходят те, кто даже отдаленно более не напоминает людей.