Православие. Честный разговор

Нужно ли нам, православным, одобрять политическую борьбу, экономическую конкуренцию, другие человеческие «ристалища»? Нам, между прочим, говорят: смотрите, все это развивает человека и общество, устраняет монополизм, препятствует застою! Да, развивает, устраняет, препятствует. Монополизм в экономике и застой в политике – вещи нехорошие, и обществу нужно их избегать. Между прочим, мудрые цари и элиту меняли, и монополистов обуздывали. А теперь давайте задумаемся: чем хуже конкуренции, например, война? Она еще лучше развивает экономику, двигает вперед науку и технику, стимулирует мысль и культуру. И вот здесь секулярные гуманисты споткнутся и скажут нам: нет-нет, войны не надо.

Однако война – лишь наиболее грубое проявление гордыни, жажды власти и денег. Более тонкое проявление того же самого – современный политический и экономический процесс. И он в корне противоречит евангельскому идеалу любви, общности, единства, жизни ради веры и ради ближнего. Да, в политической и экономической конкуренции есть позитивные стороны. При ее помощи можно уйти от большего зла – от тирании, от рабства, от той же войны. Но и добром она не является. А потому вряд ли может быть «включена» в христианский общественный идеал.

* * *

Некоторые идеологи секуляризма продолжают говорить о «научном мировоззрении», которому, дескать, нет альтернативы и которое якобы может в отличие от мировоззрения религиозного продвигаться на государственном уровне. Но, простите, о каких науках идет речь?! На однозначных фактах могут быть основаны только выводы точных наук, да и то лишь в определенной, «технической» их части, мало влияющей на мировоззренческие споры. Грубо говоря, сколько будет дважды два, точные науки сказать могут, а вот как возник мир – нет. В последнем случае мы имеем дело лишь с догадками и противоречащими друг другу гипотезами. И не случайно писал святой Василий Великий: «Эллинские мудрецы много рассуждали о природе – и ни одно их учение не осталось твердым и непоколебимым: потому что последующим учением всегда ниспровергалось предшествовавшее. Посему нам нет и нужды обличать их учения; их самих достаточно друг для друга к собственному низложению».

Теперь возьмем историю. Твердых фактов в этой науке не так уж много, особенно если говорить о событиях двух-трехтысячелетней давности, а уж тем более о древнейших временах. Причем история всегда включает в себя интерпретацию этих фактов. Кто-то, например, скажет, что религия дана Богом, кто-то – что она придумана людьми. Кто-то считает, что миром правит экономика, кто-то – что воля народов и политиков, кто-то – что Бог или «судьба». В исторических исследованиях нет и не может быть единственной «научной позиции», если только речь не идет о подтверждении или опровержении какого-то отдельно взятого факта. Что уж тогда говорить о философии, психологии, социальных науках! Любые утверждения, что в этих областях мысли есть «аксиомы» и «факты», – ложь. Есть нечеткие и спорные термины, есть мнения, теории, интерпретации, в том числе навязанные публике и потому ставшие «общепринятыми», «научными». Никакого права на исключительное положение в обществе и государстве они не имеют.

* * *

Споры об эволюции не только не утихают, а по-новому разгораются, несмотря на то, что некоторые идеологи от науки и политики уже давно поспешили объявить, что в вопросе о происхождении жизни «все ясно и все доказано». На самом деле доказательств происхождения одних видов от других в ходе «естественного отбора» найдено явно недостаточно. Наоборот, многие «факты» оказались подлогами. И при их помощи можно с не меньшей убедительностью доказывать происхождение обезьяны от человека. K тому же никто не способен объяснить, почему появление новых видов прекратилось еще до начала наблюдения природы человеком.

Зачем же нас так отчаянно пытаются убедить, что биологические виды, включая человека, возникли сами по себе? Наверное, одна из главных причин – в том, что если человек появился на свет благодаря «трудовым заслугам» далеких обезьяноподобных «предков», то он должен быть совершенно автономен. Ему не нужен Творец или Промыслитель. Он отвечает только перед собой. Вот так научная гипотеза служит идеологии, пытающейся «закрутить» общество по определенным законам и правилам.

* * *