В состоявшейся вскоре после возвращения 28 января 1950 г. беседе о. Иоанна Сокаля в Совете по делам Русской Православной Церкви протоиерей так описал трагическое положение русских общин в Югославии (в изложении работника Совета В.С. Карповича): «В отношении Русской Церкви титовцы добиваются ликвидации Патриарших приходов в Югославии, как очагов русского влияния. Духовенство Московской Патриархии арестовывается и уничтожается. Осужден на 11 лет священник Алексей Крыжко, на 8 лет заключения священник Родзянко Владимир. Протоиерея Владислава Неклюдова повесили в тюрьме. После смерти Владислава осталась жена с ребенком, которым Сокаль помог материально. один пьяница и бродяга из числа русских попов был вынужден явившимися к нему агентами Тито к подаче заявления на Сокаля. Об этом пьяница-поп, раскаиваясь в своем поступке, сам рассказал протоиерею Сокалю. Дочь Сокаля вызывал представитель УДБ и заявил прямо, что “ваша семья является неприятелями нашего посольства”. Ей грозили, что скоро их семья очутится в тюрьме. В Югославии имеется 6000 советских граждан. Каждый из них ожидает ежеминутно высылки за границу, как бы давно он ни жил в Югославии. Людей хватают и везут к границе, не давая взять с собой необходимые вещи. Титовцы к весне собираются совсем разделаться с советскими гражданами. Протоиерей Сокаль говорит, что он оставил [вместо себя] о. Виталия – советского гражданина. в помощь ему был вызван Александр Тугаринов, которого Сокаль характеризует как умного, высоко богословски образованного человека. Однако на пути в Белград Тугаринов был арестован»[819]
.После гибели о. Владислава Неклюдова и отъезда о. Иоанна Сокаля настоятелем Свято-Троицкой церкви, на основании телеграммы Московской Патриархии от 22 января 1950 г., длительное время служил протоиерей Виталий Васильевич Тарасьев (1901–1974). Он был потомственным священником, участником Белого движения (служил в Конной гвардии и имел четыре ранения), закончил духовную семинарию в г. Призрене (1926) и богословский факультет Белградского университета, с 1926 г. служил псаломщиком Свято-Троицкого храма в Белграде, 7 июня 1931 г. был рукоположен во иерея к этой церкви и 3 апреля 1940 г. возведен в сан протоиерея. Отец Виталий также работал законоучителем русских школ в Белграде. Следует упомянуть, что он был и духовником преподобного архимандрита Иустина (Поповича), который проводил в Свято-Троицком храме много времени и совершал свой монашеский подвиг.
Отец Виталий фактически стал и благочинным русских православных приходов в Югославии. Ему, одному из немногих оставшихся в стране священнослужителей Московского Патриархата, удалось избежать ареста. В декабре 1955 г. сотрудник УДБ, в ответ на упрек освобождаемого о. А. Крыжко о несправедливо жестоком наказании, ответил, «как бы в оправдание своего варварства»: «А вот, Виталий Тарасьев! Он ведет переписку со всем земным шаром, и мы его не трогаем, потому что мы ему верим, он лояльно относится к нам, он – наш человек»[820]
.В помощь о. Виталию, еще по ходатайству протоиерея Иоанна Сокаля, был назначен о. Александр из г. Ниша, но как только он приехал в Белград, югославские власти выслали его в Болгарию. К осени 1950 г. вместе с о. В. Тарасьевым в Свято-Троицкой церкви еще служили иеромонах Владимир и о. Алексий Погодин, но затем и им пришлось покинуть приход[821]
.В 1949 г., после ареста протоиерея Владислава Неклюдова, регентом хора Свято-Троицкой церкви стал протодиакон Александр Качинский, а когда он уехал в августе 1950 г. в Триест, на это место был переведен регент хора Иверской часовни Григорий Иванович Криволуцкий. Но через год и он уехал к сыну в Берлин, и пришлось подыскивать нового регента, в результате чего был приглашен Павел Иванович Бабаев, до войны бывший регентом хора 2-й Кубанской казачьей станицы. Хор же Иверской часовни, который ранее возглавлял Г.И. Криволуцкий, после окончания Второй мировой войны постепенно распался: Екатерина и Виктор Алексеевы, Марина Круг покинули Югославию в 1950 г., Григорий Баранников скончался и т. д.[822]
К 1950 г. в русском благочинии осталось восемь общин, при этом четыре имели свои церкви: в Белграде, Белой Церкви, Земуне и Цриквенице, а еще четыре использовали помещения сербских храмов: в Панчево, Зренянине, Нови Саде и Сараево. Число прихожан сократилось до шести тысяч[823]
.Следует также упомянуть, что после окончания Второй мировой войны в село Качарево (в 20 километрах севернее г. Панчево) из Белграда переехал русский дом для престарелых. В доме была устроена часовня, в которой служили местные сербские священники, а также изредка приезжавший из Земуна русский священник Михаил Котляревский (скончавшийся в 1972 г.). О духовных нуждах обитателей дома заботился и протоиерей Виталий Тарасьев[824]
.