Православные церкви Юго-Восточной Европы (1945 – 1950-е гг.)

Церковь свв. Архангелов Гавриила и Михаила в Земуне (ставшем районом Белграда) просуществовала в качестве русской до 1972 г. Ее настоятелем до кончины в 1959 г. служил протоиерей Виталий Лепоринский, а своды некоторое время потрясал своим на всю Россию известным басом протодиакон Василий Вербицкий. На отпевание о. Виталия Лепоринского в Земун приезжал мужской октет из русской Свято-Троицкой церкви с настоятелем протоиереем Виталием Тарасьевым.

Последними настоятелями церкви свв. Архангелов Гавриила и Михаила были иеромонах Иларион (Скляр), автор нескольких довоенных брошюр на тему разногласий иерархов Зарубежной Русской Церкви, и протоиерей Михаил Котляревский. Смешанным русско-сербским хором при храме до своей кончины в 1966 г. управлял известный хормейстер Алексей Васильевич Гриньков. Последним регентом русского прихода в Земуне была его вдова Ольга Гринькова[840]. С кончиной в 1972 г. протоиерея Михаила Котляревского этот приход формально перестал существовать, и церковь свв. Архангелов Гавриила и Михаила ввиду резкого сокращения количества прихожан, перешла от русской к сербской общине. Метрические книги русского прихода в Земуне сохранились до нынешнего времени[841]

.

В 1973 г. храм св. Архангела Михаила в Великом Бечкереке («русская богомольня») распоряжением Сербской Патриархии был передан городскому женскому монастырю св. Мелании под предлогом, что русских прихожан здесь почти не осталось. Последний русский церковный совет в Великом Бечкереке в 1970-е гг. составляли Василий Чупурковский, Валентина Павловна Алексеева и Борис Леонидович Павлов, регентом хора была Лидия Николаевна Мирандова. В 1990-е гг. Михайловский храм полностью отреставрировали, его настоялем служил сербский священник Анджелко Стоянов, а затем священник Бранко Попов[842].

Дольше других в качестве русского просуществовал построенный эмигрантами из России храм св. ап. Иоанна Богослова в г. Белая Церковь (Бела Црква). После кончины в мае 1949 г. его настоятеля протоиерея Никона Веселовского новым настоятелем был назначен протоиерей Лев Шепель, прослуживший в Белой Церкви до 1957 г. Его помощником являлся священник Феофан Повольный, в разное время в храме также служили протоиереи Иоанн Федоров, Владимир Корецкий и Виталий Тарасьев. Регентами церковного хора в послевоенное время были Павел Михайлович Поршнев (в 1948–1955 гг.) и Дмитрий Владимирович Болдырев – член «Временного управления Русского храма в Белой Церкви» до середины 1960-х гг. Последним русским старостой храма св. ап. Иоанна Богослова был Георгий Константинович Лукинский (1910–1994). К середине 1990-х гг. умерли почти все русские прихожане, и община церкви стала чисто сербской[843].

Необходимо отметить, что русские регенты сербско-русских церковных хоров в 1940-1970-е гг. сыграли важную роль в поддержании веры среди сербского населения. Не получая денег от обедневшей Православной Церкви, они нередко рисковали лишиться занимаемого поста на государственной службе. Со смертью русского регента в сербском храме, как правило, угасал и хор, состоящий из горсточки пожилых певчих. Церковные регенты в провинции часто являлись и регентами местных любительских светских хоров, созданных ранее или сформировавшихся после Второй мировой войны[844]

.

Некоторые русские регенты оставили особенно яркий след в послевоенный период. Среди них был Яков Иванович Шпилевой (1890–1978). Первоначально он преподавал пение и являлся регентом в Донском кадетском корпусе в Боснии, а позднее – в нескольких югославских гимназиях. Его ученики Живко Попов и Петр Живкович из Сремской Митровицы вспоминали: «Он преподавал музыку и был регентом в Митровицкой гимназии. До 1941 г. жил в местечке Глина, в Хорватии. Когда хорватские “усташи” стали чинить погромы над православными сербами и когда ими была проведена ужасающая резня сербов, Шпилевому едва удалось избегнуть неминуемого. Стечением обстоятельств он спасся и нашел приют в Сремски Митровице. По профессии был геодезистом, но вместе с супругой Марией Рудольфовной обожал музыку. Жена давала уроки игры на рояле и балета, а Яков Иванович получил место преподавателя пения в гимназии. В очень короткий срок из митровицких гимназистов им был создан лучший смешанный хор в Воеводине. Одновременно, в первые послевоенные годы он с супругой давал много концертов с участием его гимназистов. Эти концерты были едва ли не единственными музыкальными событиями в городе… Уже в летах, всегда держался прямо, жил для песни и музыки, годами управляя хором учеников, составляя репертуар по сентиментальным воспоминаниям о блестящих прежних русских хорах и на широко разливающиеся мелодии с Волги и Дона. Уделял внимание и сербским сочинениям для хора, превращая каждый концерт в подлинный эстетический праздник. После него такого энтузиаста у гимназии не было… Жил он нашим хором.