Православные церкви Юго-Восточной Европы (1945 – 1950-е гг.)

7 марта 1953 г. Святейший Патриарх Алексий I в послании Константинопольскому Патриарху Афинагору (Спиру) снова напомнил о современном тяжелом положении русского монашества на Святой Горе, более чем три десятилетия лишенного общения со своей родной Церковью и повседневно терпящего всевозможные притеснения и ограничения. В этом обращении говорилось: «Некогда дружная семья подвижников, выходцев из всех стран, вот уже несколько последних десятилетий раздирается борьбой греков, добивающихся для себя исключительного господства на Святой Горе, с монахами иноземными, желающими пользоваться правами, равными с греками… Справедливо ли, что Русская Православная Церковь, в свое время внесшая немалую лепту в развитие и процветание православного монашества Святой Горы, без различия национальности и церковной принадлежности, ныне не имеет возможности осуществлять обычную связь со своими монастырскими учреждениями на Афоне, не имеет возможности пополнить молодыми иноками славные ряды русских ревнителей духа в Уделе Пресвятыя Богородицы, не имеет возможности более почерпать из величайшего собрания духовных сокровищ Афона?.. Настоящее бесправное положение русских иноков на Афоне дальше нестерпимо. Все Православные Церкви должны возвысить свой голос в защиту прав русских иноков на Афоне. Необходимо безотлагательно принять меры к восстановлению положения русского афонского монашества на свободное проживание и въезд на Святую Гору, на возвращение изъятого имущества Пантелеймоновой обители, на установление канонических отношений русских монастырских владений с Русской Православной Церковью. Одним из организованных мероприятий можно было бы предложить созыв межправославной конференции, на которой обсудить возможность восстановления русских владений на Афоне, свободное поселение новых русских иноков и защиту прав русских монахов наравне с насельниками других национальностей»[241]

.

Прежде решения общего вопроса о возрождении восточного монашества, обозначенного в программе возможного Просинода, Святейший Патриарх Алексий I предложил незамедлительно урегулировать конкретную афонскую проблему между Константинопольским престолом и Русской Православной Церковью и обеспечить «нормальные» связи между Московским Патриархатом и русскими обителями на Афоне.

Весной 1953 г. Святейший Патриарх Алексий I также обратился с письмом к правительству Греции с выражением надежды на благоприятное разрешение вопроса о восстановлении в правах проживавших на Афоне русских монахов. В этом письме отмечалось, что утвержденный в 1926 г. греческим правительством афонский устав («Новый канонизм») «стоит в полном противоречии как с традициями Святой Горы, так и с международным правом, а равно и с Конституцией самой Греции». Патриарх призывал устранить препятствия для восстановления канонических отношений русских монастырских владений с Русской Православной Церковью, а также ограничения для въезда и поселения на Афоне русских, желающих вступить в братию монастырей, и для посещения Святой Горы русскими учеными[242]

.

Однако ни от Константинопольской Патриархии, ни от греческого правительства официальных ответов не последовало. Во второй половине 1953 г. профессор Московской духовной академии Н.П. Доктусов по поручению Отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии написал два обширных исторических труда «Проект Меморандума о Святой Горе Афон», а затем и «Меморандум Святой Горы Афон», куда включил оба упомянутых послания Святейшего Патриарха Алексия I 1953 г. В первом из своих трудов профессор предлагал сделать Православную Церковь на Афоне автокефальной, взяв за образец Синайский монастырь св. Екатерины, для чего, по его мнению, следовало игумена Великой Лавры св. Афанасия возвести в сан архиепископа[243]

.

Настойчивость выступлений в защиту русских святогорцев побудила греческую сторону к ужесточению позиции. В начале 1950-х гг. Московская Патриархия, в сотрудничестве с Министерством иностранных дел СССР, предложила свое покровительство русскому Афону, однако подобное предложение было отвергнуто греками. После этого иерархи Московского Патриархата стали проводить радикальную политику, требуя у Константинопольского Патриарха переведение русских обителей в свою юрисдикцию.