Православные церкви Юго-Восточной Европы (1945 – 1950-е гг.)

Уже в Афинах он посетил Министерство] иностр [анных] дел и настаивал на недопущении русской делегации на Афон. Потом он направился на Афон и там вместе с губернатором Константопуло оказал давление на настоятеля Ильинского скита архим. Николая, человека неплохого, но слабого и любящего американские доллары. Архим. Николай подал [письмо] через свой монастырь Пантократор, что они не примут архиереев из России. В Киноте произошло разногласие, наш монастырь стоял за наш приезд, но греческое правительство воспользовалось этим, чтобы отказать в разрешении… В греческой печати вновь возобновились нападки на русское монашество на Афоне. Это все перепевы старого: русские не имеют никаких прав на Пантелеимоновский монастырь, русские монахи хотят захватить Афон, они – органы панславизма, чуждый и вредный элемент и так далее. Об этом писали еще до Первой мировой войны, а теперь вновь всплывает на поверхность в связи с интересом Московской Патриархии к русскому монашеству на Афоне и попыткам ему помочь»[260]

.

Вскоре греческие власти стали преследовать за письма и посылки, которые русские монахи получали с Родины (в это время единственной формой помощи русским святогорцам были посылки, отправлявшиеся через Московскую Патриархию). В греческой печати возобновились нападки на русское монашество Святой Горы. Тогдашний губернатор Афона Константопулос направил свою деятельность «в сторону последовательного ограничения самоуправления Святой Горы и полного подчинения правительству Греции, но на пути к этому стояли славянские монастыри. Поэтому определенные круги устраивали всевозможные препятствия пополнению монахами этих монастырей»[261]

.

Во время своего визита в Константинополь Патриарх Московский и всея Руси Алексий I в беседе со Вселенским Патриархом Афинагором 8 декабря 1960 г. поднял вопрос о присылке новых иноков в Руссик и получил уверения, что он может это сделать. Правда, реализация этих слов затянулась на шесть лет. В связи с чинимыми препятствиями Патриарх Алексий неоднократно утешал святогорцев своим святительским словом. В одном из своих писем братии Свято-Пантелеимоновского монастыря (от 2 сентября 1961 г.) он свидетельствовал: «Все вы, как и великий угодник Божий преподобный Серафим, служки Божией Матери в Ее уделе на Святой Горе, всегда прибегаете к Ее заступлению, и верую, что ваше молитвенное к Ней обращение преклонит Заступницу рода христианского благословить Православную Церковь Русской Земли». В конце июня 1962 г. Афон во главе небольшой делегации Московского Патриархата вновь удалось посетить архиепископу Никодиму (Ротову), в своем отчете о поездке он рекомендовал оказать Руссику всю возможную материальную и моральную помощь, а также послать в обитель как минимум 10 иноков[262]

.

Эта поездка вызвала негативную реакцию греческих властей. Так, игумен Илиан в письме архиепископу Василию (Кривошеину) от 2 октября 1962 г. сообщал: «После посещения Высокопреосвященнейшего владыки Никодима греки, то есть гражданское правительство, очень озлобились на нас. Все письма наши читают. Отец Давид совсем испугался, сидит и молчит, боится, что его могут арестовать. Владыка Никодим послал нам дорогой рыбы на праздник святого Пантелеимона. Но ее не пропустили, сказали, что она испортилась»[263]

.

Несмотря на то, что с 1962 г. возобновились паломнические поездки на Афон представителей Русской Церкви, они были очень редкими. Единственная форма помощи русским святогорцам заключалась в периодических посылках с одеждой, обувью, церковной литературой и утварью, отправляемых через Московскую Патриархию, которые свидетельствовали о глубокой любви русского верующего народа к афонским инокам.

В связи со случившимися пожарами в Свято-Пантелеимоновском монастыре и Свято-Андреевском скиту Московская Патриархия послала 13 ноября 1962 г. через посольство СССР в Греции денежные переводы на восстановление пострадавших помещений, в каждую из обителей по 75 тысяч греческих драхм. Кроме того, в Свято-Пантелеимоновский монастырь Святейший Патриарх Алексий направил в марте 1963 г. новый грузовой автомобиль. «Мы всегда помним вас, – писал братии Руссика в это время владыка Никодим (Ротов), – своих русских иноков, находящихся вдали от родного края, в трудных и тяжелых условиях несущих свои подвиги духовного совершенствования и молитвы. Бог даст, устроятся дела русского иночества на прославленном с древних времен Святом Афоне»[264].