Православные церкви Юго-Восточной Европы (1945 – 1950-е гг.)

8 апреля 1945 г. делегация Русской Церкви все-таки прибыла в Белград, ее принял митрополит Скопленский Иосиф. Патриарх Гавриил еще находился в немецком плену, и члены делегации в беседе с митрополитом выразили тревогу за судьбу Первосвятителя. 9 апреля епископ Сергий присутствовал на заседании Священного Синода, где в своем выступлении поставил вопрос об участии Сербской Церкви в борьбе с католицизмом, в частности, организации миссионерской деятельности в Словении и Хорватии. В ответном слове митрополит Иосиф заверил, что «они привязали свою малую ладью – Сербскую Церковь – к великому Русскому церковному дредноуту, судьбу Сербской Церкви слили с Русской, но хотели бы в ладье быть абсолютно самостоятельными». Председатель Синода также высказал мнение, что «католицизм есть злейший враг православия, что все католики наши враги и нам нужно выбрать метод для борьбы с ними. Мы, сербы, уже приняли меры и послали миссию в Словению, есть уже много обращений в православие. Хорваты нас мучили. Но мы не свободны в борьбе с католиками, пока во главе правительства и государства стоят католики: маршал Тито, д-р Рибар, министр Шубашич, министр Рыбникар и др., они всегда будут за католиков, и нам бороться с ними не дадут. Нам необходимо открыть семинарию, где мы бы могли организовать отдельный курс антикатолической миссии, но они у нас закрыты, открыть их правительство не дает. Нам нужна печать, надо изготовлять молитвы, иконки и крестики, но католики в правительстве это сделать мешают. Просим Русскую Церковь возглавить борьбу с католицизмом»[300]

.

Епископ Нишский Иоанн также просил повлиять на югославское правительство, чтобы оно освободило владыку Бачского Иринея. Таким образом, сербское церковное руководство хотело использовать приезд делегации для укрепления своих позиций в отношениях с коммунистическим правительством. Однако епископ Сергий отклонил все подобные пожелания, указав на невозможность вмешательства Русской Церкви во внутреннюю политику Югославии.

Одной из целей поездки делегации Московской Патриархии было решение вопроса о прекращении общения Сербской Церкви с Русской Православной Церковью за границей (так называемыми карловчанами), однако добиться этого не удалось. На заседании Сербского Синода 11 апреля епископ Сергий просил прекратить каноническое и евхаристическое общение с «нашими эмигрантами как раскольниками», широко оповестить об этом общественность Югославии и уведомить предстоятелей автокефальных Православных Церквей. В ответ митрополит Иосиф сказал, что Синод не компетентен решать такие вопросы без Патриарха и Собора епископов, и попросил представить требование в письменной форме, а епископ Тимочский Емилиан открыто заявил, «что разрыв с эмигрантами для них тяжел, так как они в течение 26 лет помогали эмигрантскому Синоду, тем самым желая помочь всей Русской Церкви, что уведомление от Московской Патриархии о запрещении эмигрантов в священнослужении они не получали, что как профашистов Сербский Синод судить карловчан не будет, ибо – это политика, а они ведут Церковь Сербскую вне политики»[301].

16 апреля епископ Сергий подал письменное требование о прекращении евхаристического и канонического общения с Карловацким Синодом, а также об осуждении деятельности последнего. В ответ митрополит Иосиф 18 апреля написал пространное письмо, в котором фактически уклонился от официального осуждения Архиерейского Синода РПЦЗ. Он заявил, что Сербская Церковь всегда признавала единственной и законной церковной структурой в России лишь Русскую Православную Церковь во главе с Патриархом Тихоном, а духовенство Зарубежной Церкви приняла под свое покровительство, «исходя из великой любви к Русской Церкви и Русскому народу и с целью сохранения их национального сознания и их церковных обычаев и в то время, когда эти бежавшие русские архиереи и священство были составной частью Русской иерархии, которая была в состоянии гонения. Когда произошло разделение между Патриаршей Церковью в России и бежавшей русской иерархией за границей, Сербская Православная Церковь всегда, начиная с 1922 г., старалась и настаивала на их примирении, не желая вмешиваться во внутренние дела и нестроения Русской Церкви». Далее владыка Иосиф писал, что, в связи с нормализацией церковной жизни в России, Сербская Церковь готова прервать общение с незаконными с точки зрения канонов церковными фракциями, но фактически обошел вопрос об осуждении всего Архиерейского Синода, указав: «Просим, чтобы Русская Церковь нам благоизволила доставить свое постановление, из которого будет ясно видно, какие русские архиереи считаются поименно отлученными, как раскольники, с которыми Сербская Православная Церковь и все остальные автокефальные Православные Церкви должны прекратить свои канонические сношения и церковное общение. Когда такое постановление будет получено, Священный Архиерейский Синод сразу же прекратит с таковыми всякое церковное общение»[302]. Такой ответ, естественно, не устроил епископа Сергия.