Православные церкви Юго-Восточной Европы (1945 – 1950-е гг.)

Русская делегация была также принята заместителем председателя Совета Министров Югославии Э. Карделем, премьер-министром Сербии Нешковичем, председателем президиума Антифашистской скупщины народного освобождения Сербии Станковичем, председателем Антифашистского вече народного освобождения Югославии Рибаром и 21 апреля только что прибывшим из Москвы маршалом И. Б. Тито. В ходе беседы с Тито епископ Сергий выразил сожаление, «что иерархи Сербской Церкви недопонимают или просто не хотят принять ситуацию «знамения времени». Их реакционность перерастает дозволенный церковными традициями консерватизм клерикалов». Маршал согласился, заявив, что он обо всем знает и тоже сожалеет, отметив при этом, «что как Русская, так и Сербская Церкви сделали очень много для своих народов во время этой войны, особенно в лице своих руководителей – патриархов и пастырей, и выразил надежду, что неровности сгладятся и Сербская Церковь, имеющая во главе такого великого патриота, каким является томящийся в неволе Патриарх Гавриил, подобно Русской Церкви, выйдет на правильный путь служения своему народу»[303]

.

Все члены делегации были награждены югославскими орденами; высший орден страны «Народного Освобождения» 1-й степени вручили 22 апреля в здании скупщины епископу Сергию (Ларину), архимандриту Симеону (Никитину), а также передали для вручения Святейшему Патриарху Алексию[304]

. Протоиереи Димитрий Цветков, Сергий Савинский и Стефан Марков удостоились орденов «Братство и единство», а владыке Сергию позднее был вручен еще один югославский орден – «Святой Славы».

13 апреля, в соответствии с данными епископу Сергию полномочиями, причт и общины двух русских храмов сербской столицы (Свято-Троицкого и Иверского) были приняты в каноническое и евхаристическое общение с Московской Патриархией. В связи с этим митрополит Иосиф поставил перед делегацией вопрос о предоставлении Сербской Церкви в столице СССР храма и жилого помещения для 2–3 священников, ссылаясь на то, что до революции в Москве было сербское подворье. Проблема передачи находившейся на территории отошедшего к Советскому Союзу Закарпатья Мукачевской епархии Московскому Патриархату в ходе визита делегации решена не была (со ссылкой на отсутствие Патриарха Гавриила), но эта поездка подготовила принятие в октябре 1945 г. соответствующего решения Синода Сербской Церкви[305]

.

Значительная часть сербских иерархов была в целом разочарована пребыванием русской делегации в Белграде. Вместо ожидаемой поддержки они столкнулись с некоторыми невыполнимыми требованиями и поучениями. Епископ Сергий повел себя явно нетактично и категорично отказался содействовать урегулированию отношений между руководством Сербской Церкви и правительством, о чем его просили члены Синода[306]

.

По-видимому, не желая обострять отношения с русской делегацией, митрополит Иосиф 18 апреля от имени Синода, в ответ на письменный запрос от 16 апреля, все же передал епископу Сергию письмо с изложением позиции Сербской Церкви по отношению к Ватикану: «…Сербская Православная Церковь находится в состоянии обороны, как и до сих пор, так как она не располагает другими средствами и возможностями в борьбе с Ватиканом. В совместной же акции всех Православных Церквей против Ватикана, в которой всегда готова сотрудничать, наша Церковь считает, что первым шагом к тому будет работа по лишению Ватикана какого бы то ни было политического значения. Теперь же, когда отдельные части Западной Югославии одна за другою начинают освобождаться от вражеского ига, Священный Архиерейский Синод старается, чтобы как можно скорее дать возможность вернуться остальным нашим архиереям и православному сербскому духовенству на прежние места службы в тех краях, и дал им необходимые инструкции о том, как надо приступить к возвращению в лоно православия всех тех сербов, которые были насильственно переведены в римо-католичество»[307].

Таким образом, далеко не все поставленные в Москве перед поездкой цели были достигнуты. В своем итоговом отчете Г.Г. Карпову от 28 апреля 1945 г. епископ Сергий писал: «Пребывание нашей делегации в Югославии имеет огромное церковное и политическое значение. Народ и духовенство нас везде торжественно приветствовали. Епископат Сербской Церкви в большинстве реакционный. Мне очень грустно констатировать свое бессилие в выполнении задания Московской Патриархии и Вашего. Я их не смог выполнить точно по отношению эмигрантской иерархии. Я столкнулся с организованным сопротивлением Синода Сербской Церкви в целом, при абсолютной “диктатуре” митр. Иосифа. Особа Патриарха Гавриила лишь служит удобной мишенью, когда надо сослаться на отсутствие полномочий Синода и отказать»[308].