Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

Еще одним конфликтным вопросом было основание и деятельность государственной молодежной организации «Бранник» («Защитник»), созданной 29 декабря 1940 г. по образцу гитлерюгенда в Германии. Отношение Церкви к ней специально рассматривалось на заседаниях Синода 10 и 11 декабря 1942 г. При этом митрополит Стефан отметил, что он с самого начала был против создания организации «Бранник», «как подражания тому, что появилось в тоталитарных государствах», и теперь убедился, что был прав: «В ней воспитывают молодежь, далекую от церковной атмосферы и христианских идеалов». После обсуждения вопроса Синод решил написать премьер-министру послание со своими предложениями для исправления ситуации: 1. Включить в штаб организации представителя Болгарской Православной Церкви в качестве постоянного советника с правом участия во всех заседаниях. 2. Разрешить духовным лицам и законоучителям быть духовными руководителями браннических «дружин», «венцов» и «орлят». 3. Решить вопрос о коллективном членстве православных христианских содружеств в «Браннике».

4. Не посягать на самостоятельность православных христианских содружеств и не препятствовать образованию новых содружеств. 5. Разрешить членство в «Браннике» участникам содружеств[809]

.

На этом конфликт исчерпан не был. Почти во всех предложениях Церкви отказали. В свою очередь Синод стал еще более негативно относиться к «Браннику». Так, например, на запрос ректора Софийской семинарии – надо ли образовывать при семинарии бранническую дружину, как того требует руководство этой организации, Синод 17 декабря 1942 г. ответил отрицательно. Вскоре митрополиты Борис и Иосиф сообщили о категорическом отказе Синода руководителям «Бранника»[810]

. Лишь 19 июля 1943 г. Синод смог назначить своего секретаря архимандрита Дамаскина временным советником по религиозному обучению при штабе организации, а 16 октября 1943 г. постоянным советником был назначен начальник Культурно-просветительного отдела Синода архимандрит Иосиф. Но и после этого трения с «Бранником» не прекратились[811]

.

Существенно расходились позиции Священного Синода и правительства и в отношении деятельности Римско-Католической Церкви в Болгарии. С 1930-х гг. Синод безуспешно настаивал на принятии закона о вере, который бы регламентировал положение и ограничил активность Католической Церкви. Было подготовлено несколько законопроектов – последний из них Синод в 1940 г. направил в Министерство иностранных и религиозных дел, но его никто не рассматривал. 24 и 26 ноября 1942 г. Синод обсудил вопрос об усилении католической пропаганды в стране, открытии молитвенных домов, францисканских колледжей, приютов, перемещении в Софию из Стамбула Кармелитского ордена и т. п. Несколько иной акцент дискуссии придал митрополит Стефан, который заявил, что для Болгарии представляет опасность деятельность научных институтов Италии и Германии, которые ведут антирусскую пропаганду. В итоге Синод постановил: 1. Настойчиво просить правительство принять закон о вере. 2. Просить правительство не допускать в Болгарию католические ордена и конгрегации, запретить приобретение ими недвижимости, строительство католических монастырей и не позволить учредить в стране постоянное папское легатство. 3. Не содержать на государственные средства инославные благотворительные учреждения и не принимать в них православных детей. 4. Священнослужителям Болгарской Церкви принять меры против католической пропаганды и не вступать в общение с представителями Католической Церкви[812].

1 декабря Синод направил соответствующее письмо министру иностранных и религиозных дел И. Попову, однако ситуация не изменилась. 15 мая 1943 г. Тырновский митрополит Софроний прислал из Скопле письмо, в котором извещал других архиереев об усилении католической и униатской пропаганды в Македонии, появлении в Софии помощника апостольского легата и выражал опасения, что легат «в один день» может стать папским нунцием. 15 июня Синод отправил премьер-министру и Попову еще одно, уже более резкое письмо, в котором отмечал, что в Болгарии на 50 тыс. католиков и униатов имеются три католических архиерея (учитывая г. Скопле), один униатский, а теперь приехал и пятый – в лице папского легата (таким образом, у католиков один епископ приходится на 10 тыс. мирян, а у православных болгар – на 300–400 тыс.). Ответ Попова последовал только 31 июля и не содержал ничего утешительного для Синода. Министр писал, что закон о вере не принят по ряду причин, положение Католической Церкви в стране регулируется положениями Берлинского мирного договора 1878 г., и с тех пор в Болгарии существуют две католические епархии. Кроме того, никакой болгарский закон не запрещает свободную деятельность католических миссий, орденов, учебных и благотворительных учреждений[813]. Такая позиция министра отчасти объяснялась тем, что царь Борис III был женат на дочери итальянского короля Виктора-Эммануила Джованне (Иоанне), которая осталась католичкой.