Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

При активном участии владыки Стефана болгарские архиереи начали сотрудничать с новым правительством. 14 октября Священный Синод направил письмо премьер-министру Кимону Георгиеву, в котором приветствовалась «мирная революция 9 сентября», говорилось о пагубной роли прошлого «антинародного управления» и выражалась готовность сотрудничать с правительством Отечественного фронта во внутренней и внешней политике. В ответном письме премьер-министр с «искренним удовольствием» приветствовал готовность Церкви к сотрудничеству[874]

. 17 октября митрополит Стефан выступил на тему своего «Послания к русскому народу» по радио «София».

В конце октября Синод выпустил послание к болгарскому народу, в котором заявил, что Болгарская Православная Церковь поддерживает новую власть. Вскоре был создан Временный комитет Отечественного фронта при Болгарской Церкви. Вероятно, этот шаг являлся компромиссом, связанным с намеченным избранием митрополита Стефана экзархом, так как в принципе Синод выступал против членства священнослужителей в подобных комитетах. В первые месяцы правления новой власти у нее не было особых конфликтов и противоречий с Церковью. Это во многом объясняется полученными из Москвы указаниями. Так, 21 октября 1944 г. Г. Димитров отправил первому секретарю БРП Т. Костову следующую радиограмму: «Сейчас не нужно выдвигать вопрос об отделении Церкви от государства. Единственное, что следует сделать посредством Комитета священников Отечественного фронта, – это тактично отстранить пронемецки и прогитлеровски ориентированных церковнослужителей»[875]

.

Церковная политика в Болгарии внимательно контролировалась в Москве, и при отклонении от указанной линии оказывалось быстрое воздействие. В частности, 18 декабря 1944 г. Г. Димитров вновь писал из Москвы руководству БРП, что, учитывая отношения с партиями-союзниками и международное положение страны, не следует увлекаться и забегать вперед в двух вопросах – Церкви и царской династии: «Нет никакого интереса к форсированию вопроса отделения Церкви от государства. Наше стремление в настоящий момент состоит в том, чтобы поставить Церковь на службу власти Отечественного фронта»[876]

.

При этом следует подчеркнуть, что после того как Болгария вошла в зону влияния СССР, многие элементы государственного устройства в ней были скопированы с советских образцов, в том числе и модель религиозной политики. Уже 17 октября 1944 г. сотрудник Народного комиссариата иностранных дел В.А. Зорин попросил у председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпова для прибывшей в СССР по поводу заключения перемирия болгарской делегации документы и официальные издания о взаимоотношении государства и Церкви в СССР. Зорин пояснил, что болгарское правительство озабочено этим вопросом в связи с предстоящим отделением Церкви от государства и испытывает интерес к советскому опыту в этой области[877]

.

Вскоре после 9 сентября были разорваны непосредственные связи Болгарской Церкви с армией, военных священников заменили помощники командира по политической части, но Церковь, все же помогала армии на заключительном этапе Второй мировой войны. 12 октября 1944 г. Синод принял решение оказать сражавшейся с немцами болгарской армии щедрую помощь – выделить 2 млн левов из Синодальной кассы, по 200 тыс. – из митрополичьих касс, 1 млн – из сумм Рильского монастыря, и кроме того епархиальные архиереи должны были добавить по одной своей месячной зарплате (15 тыс. левов). Таким образом, было собрано 5 млн 365 тыс. левов. Однако Синод не ограничился этим и решил призвать приходских священников принять самое активное участие во всенародной акции помощи войскам и поставить на видное место в храмах по две кружки для сбора пожертвований: сражающимся воинам и бедным и осиротевшим семьям солдат. Вскоре специальная делегация Синода посетила бойцов на фронте и подарила купленные на церковные средства подарки. Кроме того, 14 октября 500 тыс. левов было выделено беженцам и пострадавшим от бомбардировок жителям Софии[878].

18 октября Священный Синод пожертвовал 1 млн левов на помощь пострадавшему в годы войны населению Югославии. В сопроводительном письме митрополита Стефана маршалу И. Броз Тито отмечалось, что «проклятые тевтонские насильники» посеяли интригами и коварством вражду между братскими болгарским и югославским народами, но болгары весь период оккупации «с восхищением» следили за героической борьбой руководимой Тито армии «с тевтонским нашествием». Владыка подчеркивал, что болгарские иерархи верят «в вечную братскую дружбу и любовь» родственных народов[879].