Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

Резолюция митрополита Анастасия на письме от 30 октября гласила, что дело об устройстве Казачьей епархии «не встречает принципиальных возражений со стороны Синода», но требует специального его суждения с участием митрополита Серафима (Ляде), поэтому решение будет вынесено после предстоящего вскоре переезда Синода из Вены в Карлсбад (ныне Карловы Вары в Чехии).

Тем временем П.Н. Краснов получил первый ответ митрополита Анастасия относительно Автономова, принял его к сведению и 28 октября написал председателю Синода, что примет меры для устранения самозванца «от всякого влияния на казаков». Согласился генерал и с тем, что военные власти не должны назначать священников «без предварительного сношения» с митрополитом Анастасием, однако указал на особую ситуацию с духовенством Казачьего Стана: «В отношении казачьих частей Походного Атамана Доманова дело обстоит иначе, чем в 1-й Казачьей дивизии. Части эти со своими священниками, как вышедшими с Дона, Кубани, Терека и Ставрополя, так и приставшими по пути, 18-й месяц находятся в походе, с боями, и только теперь стали оседать в Северной Италии. Только месяц тому назад удалось старшему там протоиерею о. Василию Григорьеву собрать их всех, устроить съезд, учредить благочиния и сделать мне личный доклад. Следствием его и явилось мое обращение к Вам, владыко. В этом отношении военные власти всегда были корректны»[1134]

.

Временно управлявший Казачьей епархией протоиерей В. Григорьев обладал большими организаторскими способностями и в ноябре активно продолжил устройство церковной жизни. К этому времени в Карнию прибыло довольно много новых русских священнослужителей из Сербии и других мест, что позволило о. Василию разбить их на группы по образовательному цензу, стажу служения и назначить одних на места, других понизить до исполнения псаломнических обязанностей, третьих подвергнуть экзамену по программе ищущих священный сан. Все отправленные на экзамен шесть священников и один диакон были рукоположены во время эвакуации с Украины архиепископом Херсонским и Николаевским Антонием (Марченко) без проверки их религиозной настроенности и подготовленности. О. Василий ранее терпел их, поскольку не было лучших кандидатов, а теперь стал считать, что таких священников не должно быть в Стане.

Много внимания протоиерей В. Григорьев уделял духовному воспитанию детей, лично составив программу преподавания Закона Божия в начальных школах и детям дошкольного возраста. Подготовил он осенью 1944 г. и православный молитвенник, направив его рукописный экземпляр Краснову с просьбой напечатать в Берлине в количестве 3–4 тыс. экземпляров. В декабре протоиерей приступил к составлению Священной истории Ветхого и Нового Завета для казачьих школ. В начале декабря о. Василий освятил еще одну походную церковь в расположении осетин. Согласно его рапортам походному атману Доманову и генералу Краснову от 12 декабря 1944 г., в то время на службе в Казачьей епархии уже было 34 священника, 4 диакона, 1 протодиакон и до 30 псаломщиков, правда, о. Василий планировал в декабре сократить священнические штаты и уволить за штат малоподготовленных[1135]

.

Однако энергичная деятельность протоиерея В. Григорьева не могла решить всех проблем. Уставший ждать постановления Синода П.Н. Краснов 29 ноября вновь обратился с письмом к митрополиту Анастасию, перечисляя происходившие ввиду отсутствия казачьего епископа эксцессы: о. В. Григорьев отказался хоронить убитого в бою с партизанами офицера, так как в этот день венчал свою дочь, что привело «к грубому столкновению» с заместителем походного атамана; митрополит Серафим (Ляде) проездом через Вену назначил служить при местном штабе казачьих войск не казака протоиерея Тимофея Кулешова, а чуждого казакам о. Николая Гриневича; назначенный немецким командованием священник при 5-м запасном казачьем полку не знает – законно ли его назначение, и т. д. В заключение генерал подчеркивал: «Всё это, владыко, настоятельно указывает на необходимость скорейшего объединения Управления всеми казачьими церквами и духовенством, где бы они по обстоятельствам военного времени не находились. Не нужно, казакам особенно ученого, но нужно честного, верующего, неподкупного и понимающего, что сейчас в казаках, как нигде, ярко горит пламя православной веры и нельзя его равнодушием и непониманием казачьей души угасить. Прошу и умоляю Вас поспешить с назначением епископа казачьих церквей, знающего казаков»[1136].

С другой стороны и о. В. Григорьев также хотел этого. 11 декабря он писал Краснову: «Лично меня и духовенство очень интересует вопрос о назначении епископа в наш Стан. Все мы, как один, желаем иметь своим архипастырем епископа Афанасия». Через пару дней о. Василий подал рапорт атаману Доманову с просьбой разрешить пригласить епископа Афанасия (Мартоса) для совершения богослужения на Рождество. 16 декабря Доманов переслал рапорт Краснову, поставившему 19 декабря на нем резолюцию «Это было бы большим праздником для всех казаков, так любящих и ценящих владыку Афанасия»[1137].