Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

12 апреля, в Лазареву субботу, в разгромленную столицу Югославии вошли части вермахта. Почти сразу же последовали репрессии против руководства Сербской Православной Церкви. Патриарх Гавриил, сопровождавший короля Петра вместе с отступавшими войсками до границы страны, были арестован и заключен под охраной в один из монастырей вблизи Белграда. Русскую эмиграцию также затронули всевозможные стеснения и ограничения со стороны оккупационных властей. Генеральный секретарь Делегации по защите интересов русских беженцев Е.Е. Ковалевский был убит во время бомбардировки, а бывший посол России в Сербии В.Н. Штрандтман арестован гестапо. Его освободили через несколько дней благодаря заступничеству Архиерейского Синода, но от руководства делами эмиграции полностью отстранили – Штрандтман не пользовался доверием немцев, так как был очень близок к англо-французским посольским кругам. Арестовали нацисты и известного ученого, академика П.Б. Струве, преподававшего в филиале Белградского университета в Суботице, после многомесячного заключения в тюрьме он в 1942 г. был освобожден и уехал с семьей в Париж. В церковной литературе упоминаются случаи спасения прихожан белградского храма благодаря чудотворной Курской иконе Знамения от обысков гестапо[1290].

В первую очередь от репрессий нацистов пострадали русские эмигранты еврейского происхождения (большинство из них погибло в Баничском лагере вместе с сербскими евреями) и немногочисленные масоны. Кроме того, немцы подвергали арестам тех эмигрантов, которые с симпатией относились к СССР как к своей родине. Гестапо арестовывало с целью проверки даже лиц, просто хотя бы раз в жизни посещавших советское посольство. Порой неосторожный разговор с самыми близкими друзьями мог стать причиной заключения в лагерь. Ряд людей пострадали за невыполнение приказа немецкого командования в Сербии от 27 мая 1941 г. о запрете приема под страхом тюрьмы или даже смертной казни всех радиостанций кроме немецких (некоторые эмигранты осмеливались организовывать групповые прослушивания)[1291].

В этих условиях руководство РПЦЗ заняло выжидательную позицию и не пыталось установить контакты с оккупационной администрацией. Некоторые очевидцы событий позднее даже писали об ошибочности такой тактики, усугублявшей страдания русских эмигрантов: «.митрополит Анастасий в это ответственное время воздерживался от всякого выступления и пропустил все возможности»[1292]

.

Сразу же после начала оккупации были закрыты все русские периодические издания и приостановлена деятельность почти всех эмигрантских общественных организаций как заведомо ненадежных. Впрочем, русские эмигранты сразу же начали новый процесс самоорганизации. Уже 10 апреля 1941 г. состоялось организационное заседание Комитета первой помощи пострадавшим от бомбардировки, а 13 апреля в здании Русского дома имени императора Николая II была открыта бесплатная кухня на средства американского Красного Креста.

В данных условиях немцы решили взять этот процесс под свой контроль. 22 мая 1941 г. приказом командующего германскими вооруженными силами в Сербии было создано Бюро по защите интересов и для помощи русским эмигрантам в Сербии во главе с генерал-майором М.Ф. Скородумовым. Состоявшее из шести отделов бюро разместилось в Русском доме и вскоре провело перепись проживавших в Белграде взрослых эмигрантов из России, – их оказалось 7020, не считая принявших югославское гражданство[1293].

Уже 14 сентября 1941 г. М.Ф. Скородумов был временно арестован, назначенных им руководителей отделов бюро немцы сместили с постов и вместо них назначили более лояльных людей. Начальником бюро стал русский генерал В.В. Крейтер, имевший немецких родственников и хорошо говоривший по-немецки. По воспоминаниям эмигрантов, он «был очень порядочный. и мужественный человек, так как совершал те поступки, которые могли заинтересовать гестапо и серьезно его скомпрометировать в глазах властей»[1294]

. Одним из наиболее влиятельных сотрудников бюро с августа 1941 вплоть до сентября 1944 гг. являлся Н.Д. Тальберг – будущий профессор Свято-Троицкой духовной семинарии РПЦЗ в Джорданвилле (США). Именно он обеспечивал в условиях оккупации деятельность многих русских учреждений: Кадетского корпуса, институтов, гимназий, школ, библиотек, госпиталей, приютов, мастерских и всевозможных курсов.

Резкое ухудшение материального положения, начавшиеся репрессии со стороны оккупантов, а также последовавшее в начале 1942 г. обязательное распоряжение подконтрольного немцам сербского правительства об увольнении с работы всех русских, вне зависимости от их гражданства, сделали жизнь эмигрантов в оккупированной Сербии крайне тяжелой. Кроме того, многие русские белые эмигранты стали объектами нападений и физического истребления для партизан-коммунистов. К 1 сентября 1941 г. Бюро по защите интересов и для помощи русским эмигрантам в Сербии зарегистрировало 50, а к лету 1943 г. – около 300 убийств, в том числе 27 священнослужителей[1295].