Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

При этом митрополит был вынужден демонстрировать лояльность хорватским властям, в полной финансовой зависимости от которых находилась возглавляемая им Церковь и он лично. Первоначально митрополит Гермоген жил с ближайшими помощниками в отеле «Эспланда», пока летом 1942 г. ему не выделили для резиденции здание на ул. Прилаз, 71. В случае когда владыка должен был уезжать из Загреба, ему каждый раз приходилось просить власти о выделении машины, и только в октябре 1944 г. он получил служебный автомобиль (что не свидетельствовало об особом благоволении к нему хорватских властей). Обо всем, что владыка хотел иметь лично или для нужд митрополии, он должен был просить власти. В ноябре 1943 г. митрополит получил право собирать материальные средства для Церкви у верующих, но эта помощь была незначительной. Хорватские власти не доверяли владыке, поэтому он постоянно находился под контролем агентов усташей. Показательно, что 6 ноября 1944 г. власти потребовали от митрополита предоставить им биографию и документы, подтверждавшие его титул в русской церковной иерархии[474].

В многочисленных посланиях по случаю церковных праздников, дней создания Хорватии, именин Павелича и т. д. митрополит Гермоген призывал православное население страны к повиновению правительству. Так, например, в связи с празднованием в Хорватии 15–16 августа 1942 г. дня жатвы в православных храмах страны в день Успения Божией Матери (15 августа по новому стилю) были совершены богослужения с благодарственными молебствиями. Митрополит Гермоген выступил по случаю праздника с посланием: «В этот день все мы вознесем свои теплые молитвы Творцу Вседержителю за счастье и лучшее будущее нашего народа, нашего дорогого отечества хорватского и за здоровье и долгоденствие нашего державного Главы Государства – Поглавника». Впрочем, подобные послания, нередко публиковавшиеся в хорватских газетах, не были написаны самим митрополитом, а составлены агентами властей[475].

3 октября владыка Гермоген совершил в загребском храме молебен в связи с годовщиной восшествия на престол болгарского царя Бориса III, а 13 декабря 1942 г. – благодарственный молебен по случаю дня Ангела «вождя» украинского националистического движения в Хорватии полковника Андрея Мельника. 30 августа 1943 г., сразу же после получения сообщения о скоропостижной кончине царя Бориса, владыка Гермоген совершил панихиду по новопреставленном, на которой, помимо правительства Хорватии, присутствовал болгарский посол в Загребе Иордан Мечкаров[476]

.

В 1942 г. митрополит подписал листовку, в которой призывал партизан вернуться в свои дома, считая, что семьи пропадут без своих лучших работников. Владыка лично никогда не составлял и не подписывал листовки, направленные против участников освободительного движения, но и не протестовал, когда на подобных листовках появлялась подпись, поставленная без его ведома[477].

В хорватской прессе иногда публиковались антикоммунистические заявления митрополита Гермогена, в частности такое: «Война, которую Германия и ее союзники ведут против большевизма, является не войной против русского народа, а борьбой против общего врага человечества. В результате его поражения будет снова освобождена религия»[478].

28 сентября 1943 г. владыка Гермоген дал интервью, в котором высказался против состоявшегося в Москве избрания Патриархом Московским и всея Руси владыки Сергия (Страгородского), оценив его лишь как тактический маневр советских властей и средство укрепления позиций Сталина: «Противозаконное восстановление Патриархата и лицемерное покровительство Сталина Русской Православной Церкви означает новый камень преткновения и новый экзамен для всего подлинного Православия. Выдержка этого экзамена потребует много усилий, чтобы Церковь при выполнении своей христианской православной миссии не понесла вреда от махинаций советских правителей». Митрополит также выразил свое твердое убеждение, что Русская Православная Церковь, которая уже выдержала так много кровавых преследований, «избежит и этой опасности»[479]

.

Когда после кончины Первосвятителя Сергия в феврале 1945 г. Святейшим Патриархом Московским и всея Руси был избран владыка Алексий (Симанский), митрополит Гермоген (по некоторым сведениям, под угрозой ареста и заключения в лагерь) подписал заготовленный в Министерстве юстиции и культа текст протеста от имени священства и мирян своей Церкви[480].

На допросе 26 мая 1945 г. владыка показал: «Мое отношение к властям НДХ за все время было лояльным, и я все их распоряжения выполнял и приказывал подчиненным проводить их в жизнь. Также и Хорватская Православная Церковь во всем покорялась приказам и пожеланиям власти. Если когда я и воспротивился желанию власти, а это относилось к делам, которые противоречили церковным фундаментальным установлениям, то, в конце концов, принимал их требования»[481].