Правосудие бандитского квартала

От тела нужно непременно избавиться. Причем так, чтобы от него не осталось следов. Это золотое правило. Девушки должны просто исчезать. Нет трупа – нет и факта смерти. Пропавший человек для копов – небольшая проблема. Его просто объявляют в розыск. Вот и все. Родителям можно отвечать, что, возможно, их дочь просто нашла себе разбитного парня и сбежала из города или связалась с плохой компанией и отправилась путешествовать автостопом.

От мертвого тела надо избавляться, не оставляя ровным счетом ничего. Именно поэтому я взял на себя хлопоты по Александре. Старая ведьма тут бы могла и сплоховать. Она в этом не специалист, а я знаю, как следует избавляться от мертвецов.

Дилетант – тот, кто столкнулся с такой проблемой впервые, – сразу же подумал бы о крематории на Первом городском кладбище. Но это не лучшее решение проблемы. Да, можно подкупить кочегара, и он сожжет останки в топке. Но поручиться за то, что он будет потом держать язык за зубами так же надежно, как тот, кого вы убили, а он превратил в пепел, нельзя. Нужно действовать через проверенных людей.

Газовые факелы, способные испепелить человеческое тело, работают не только в крематории. Неподалеку от Бэйсин-Сити есть асфальтобетонный завод. Он работает от случая к случаю, но газ, поступающий в огромную, слегка наклоненную, вращающуюся стальную трубу, всегда можно включить. Ее обычно используют, чтобы высушить и раскалить перед тем, как смешать с битумом, щебень и песок. Откуда мне знакомы эти строительные тонкости? Просто я неплохо знаю сторожа и не раз платил ему деньги за подобные услуги. Процесс сжигания довольно длительный, а он болтлив и любит свою работу.

Бусик мчится по ночному шоссе. Крис за рулем, он сосредоточен и молчалив. Билл ковыряется пальцем в экране своего мобильника, листает страницы с фотографиями. Мне тоже не хочется говорить. За нами лежит упакованное в брезент мертвое тело прекрасной девушки, так и не успевшей превратиться в проститутку. Я не знаю, правильный ли выбор она сделала. Многие, кого я похитил, кто желал мне сдохнуть в страшных муках, брыкались, царапались, когда их насиловали мои парни, потом при встрече даже благодарили меня за то, что я сделал. Некоторые и не знали, что быть шлюхой – это их призвание. В конце концов, что в этом плохого? Тут вопрос воспитания. Им вбивали в головы, что трахаться за деньги – плохо. И они этому верили, даже ни разу не попробовав запретный плод.

А по мне – надо попробовать всего в жизни. Пусть по чуть-чуть. Чтобы понять вкус супа, не обязательно съесть всю кастрюлю. Достаточно и одной ложки. Мудрая мысль, и, как вы понимаете, она тоже принадлежит моему покойному папашке. Не знаю, дошел он до нее своим умом или подслушал, сидя в своем любимом баре за стойкой.

Мы сворачиваем с дороги. Вскоре из-за холма показывается труба асфальтобетонного завода, конструкции, штабеля щебня и песка. Рядом тянется защищенное навесом от дождей битумохранилище. Свет прожекторов погашен. Наклонная труба, вращающаяся на катках, уже крутится, в ее торце голубыми огоньками мигает газовая горелка. Пока она еще работает не на полную мощность. Мой знакомый уже знает о моем приезде и подготовил все, что нужно.

Он сразу чувствует мое неразговорчивое настроение, а потому и не вызывает на беседу. Он не знает, кого мы привезли. И не надо ему этого знать. Его дело – справиться с работой и получить деньги. Крис с Биллом вытаскивают завернутое тело из машины. Мне хочется взглянуть на Александру еще раз. Когда мы ехали через город, то на Мэдисон Холле все еще красовался плакат с рекламой ее концерта. Наверное, в пустом зале все так же подвешена в воздухе прощальная нота ее последнего выступления. Последнего, если не считать оборванной в самом начале игры в «Жемчужине в короне». Но я не останавливаю моих парней, когда они проносят тело рядом со мной и принимаются, чертыхаясь, втаскивать его наверх по узкой и очень гулкой сварной металлической лесенке. Я знаю, что Александры больше нет. То, что лежит в брезенте, – ее изувеченное тело, которое скоро превратится в пепел. Она не здесь. Она ускользнула от меня и старой ведьмы. Ее унесла музыка.

Я слышу, как начинает гудеть в торце сгорающий газ. Труба вращается чуть быстрее. Грохочут металлические катки. Телу Александры предстоит совершить путь длиной в пятьдесят футов навстречу пламени. Они, наверное, уже забросили его в трубу. Но понять по звуку это невозможно, а забивать голову не хочется. Я смотрю вдаль, на переливающийся огнями бессонный Бэйсин-Сити.

И тут у меня звонит мобильник. Я достаю его и смотрю на экран. Это моя сестренка Мэри. Она звонит мне редко, может не напоминать о себе месяцами, но иногда на нее находит, и она может позвонить среди ночи. Хотя сейчас время еще не очень позднее. Это здесь, за городом, кажется, что наступила глухая ночь.

– Да, Мэри. Надеюсь, ничего плохого не случилось.

– Привет, Кевин, – отвечает она мне и, наверное, вслушивается в шум, который издает грохочущая труба.

– Я тут немного занят. Но все равно рад тебя слышать. Я всегда рад слышать тебя.